Алексей Валентинович, в пятницу состоялся Совет директоров Банка России, ставка рефинансирования осталась на прежнем уровне. Чем руководствовался банк, принимая такое решение?
Принимая решение сохранить или изменить ставку, мы оцениваем две группы факторов: первая связана с инфляционными рисками, вторая — с рисками по экономическому росту. Это делается с горизонтом в полгода-год. Если выше первые риски, логично повысить ставку, если вторые — снизить. Если они примерно одинаковы, лучше оставить ставку неизменной. Таков спектр решений.
Если с этих точек зрения посмотреть на ситуацию, что можно сказать?
Инфляционные риски повышаются. Еще месяц назад уровень инфляции составлял 3,6% (июнь 2012-го к июню 2011-го), сегодня — 5%. Через месяц этот уровень, вероятно, будет еще выше. Есть логическое объяснение происходящему. С 1 июля был проведен пересмотр тарифов в сторону увеличения, что дало прирост инфляции примерно в 1 процентный пункт. Также произошло повышение цен на продовольствие, а мы к последним очень чувствительны (продукты занимают в потребительской корзине ЦБ 37%). Плюс есть некоторые особенности сельскохозяйственного года, которые проявятся в течение нескольких недель-месяца. Пока наша цель — инфляция в пределах 5–6%. Нужно быть очень осторожными и готовиться к скачкам цен.
А что происходит с рисками экономического роста?
Рост ВВП, промышленного производства — на уровне более 4%, инвестиции — более 7%. Сейчас у нас исторически самая низкая безработица, самая высокая занятость, высокий уровень доходов и высокий же уровень расходов населения, а последний является драйвером экономического роста. И если посмотреть на кредитную активность, можно увидеть 28%-ный рост кредитного портфеля банков, при том, что прогноз был на уровне 20%. Розничный портфель вырос более, чем на 40%.
Так что можно сказать, что инфляционные риски увеличиваются, а по экономическому росту — снижаются. И, тем не менее, пока мы не меняем ставки, имея в виду неполную ясность макроэкономической динамики, а также необходимость доверия в нашем диалоге с общественностью, бизнесом, которые предполагают некоторую предварительную ориентацию. Мы оставляем для себя возможность изменить ставку на следующем совете директоров.
Традиционно считается, что в августе возможна дефляция. А вы, наоборот, говорите, что увеличивается инфляционный риск...
Говоря об увеличении этого риска, я имел в виду не август, а горизонт в 6–7 месяцев. В августе и сентябре вполне возможна локальная дефляция...
Звучат резкие прогнозы. Правительство открыто говорит о том, что готовится к кризису: на случай ухудшения ситуации планируется на 100–200 млрд. рублей увеличить объем Резервного фонда, возвратить практику выдачи субординированных кредитов для банков. А ведь эти кредиты выдавались в 2008 году...
Генералы всегда готовятся к прошлой войне. Неплохо возродить выдачу субординированных кредитов, но надо понимать, что глобальное сообщество регуляторов довольно осторожно относится к этому инструменту. Считается, что это «неправильный капитал», капитал второго уровня.
Но как в нынешних условиях обеспечивать правильный капитал банкам?
У нас в планах приватизация Сбербанка и ВТБ. Но нужна ли именно продажа этих активов, их фискализация? Можно же пойти другим путем — в интересах компаний провести вторичное размещение акций, получить деньги в компанию. При этом если основной собственник (ЦБ в случае со Сбербанком и правительство в случае ВТБ) не использует свое право выкупить пакет, то его доля автоматически уменьшится. Мы все равно получим приватизацию, как увеличение доли частных собственников, — только чуть более медленную, но зато банки получат средства в капитал. И они смогут на годы вперед наращивать кредитный портфель.
То есть вы можете отказаться от приватизации?
Это формальный отказ от приватизации. Содержательно это то же самое, только с лучшим результатом для капитала банков. Если мы привлечем в капитал Сбербанка 200 млрд. рублей, а ЦБ не возьмет себе полагающуюся долю, то автоматически наша доля уменьшится на 5% с лишним.
Можно ли назвать происходящее сейчас второй волной кризиса или преддверием кризиса?
Нет. Вторых волн кризиса не бывает. То, что мы видим сейчас, это новая нормальность. Мы находимся в ситуации выхода из кризиса, только он будет сложным и долгим.
К какому году мы выйдем из кризиса?
Никто не может точно сказать. Полагаю, что это примерно десятилетняя проблема. Найдется баланс между рисками, решится проблема с суверенными долгами. Все достигается методом проб и ошибок.
Давайте о рубле: чистый спрос российского населения на наличный доллар в мае взлетел в 37 раз, а в общем спрос на иностранную валюту вырос в 1,9 раза. Это тенденция?
Нет. Спрос на наличную валюту — это сезонный фактор (отпуска стимулируют избавляться от рублей, покупая доллары). Я бы предложил другую оценку.
Правильнее ориентироваться на долю валютных депозитов в общем объеме депозитов. Сейчас около 19% (2,4 трлн.). Люди поняли, что их жизнь не настолько зависит от валютных колебаний, что если вы получаете зарплату в рублях, выгоднее хранить средства в них же, что на конвертации теряешь...
В Высшей школе экономики выступили с прогнозом, что ожидается девальвация рубля. Что скажете?
Видимо, имеется в виду резкое ослабление рубля. Это невозможно. В 2008 году был валютный коридор с жесткими границами. Когда мы достигали минимума, мы начинали покупать валюту (максимума — продавать). Сейчас у нас гибкие границы коридора, политика «свободного плавания». Основные операции совершаются внутри границ. И мы не даем участникам рынка выстроить такую стратегию, которая позволит им заработать на этом.
А сейчас будет плавное расширение границ колебаний рубля к бивалютной корзине?
Мы будем постепенно расширять границы. Чем они шире, тем более свободным может быть «плавание». Процесс будет постепенным, но о конкретных сроках говорить пока рано. В идеале границы не должно быть вообще — наступит момент, когда она исчезнет. Через 2 года мы должны завершить переход к инфляционному таргетированию, было бы правильно сделать это к этому времени.
Появились цифры за второй квартал по оттоку капитала — 9 млрд рублей. Это существенно меньше показателя первого квартала. Снижение оттока — это тренд?
Да. Происходит постепенное уменьшение этого оттока. Второе полугодие будет, весьма вероятно, нулевым. И то отрицательное сальдо, которое мы накопили за первое полугодие (порядка 40 млрд рублей), и станет годовым итогом. Это моя гипотеза. Все может измениться, так как зависит от ситуации на глобальных рынках. Вдруг преподнесет новые сюрпризы зона евро...
А насколько все катастрофично в еврозоне?
Некатастрофично. Просто там очень сложная система принятия решений: 17 стран в еврозоне и 27 в европейском экономическом сообществе, которые должны согласовывать свою экономическую политику. Мы-то в одном государстве с трудом ее согласовываем. Левая рука не всегда ведает, что делает правая, правда же? А там огромная зависимость от электорального цикла.
У вас была довольно нестандартная идея — закрыть Пенсионный фонд и выплачивать не пенсии, а пенсионные пособия. С чем она связана? Не боитесь народной ненависти?
Пенсионный возраст сейчас экономически бессодержательное понятие. Раньше он означал границу, отделяющую жизнь на один вид дохода (зарплату) от жизни на другой — пенсию. Сейчас не так. Сейчас у каждого гражданина есть 3 источника дохода — зарплата, доходы от активов (сдача квартиры внаем, к примеру, или банковский депозит), социальный трансферт. При переходе в пенсионный возраст всего лишь уменьшается доля зарплаты, ведь редко кто в 55–60 лет перестает работать, и увеличивается доля трансферта. Не надо дразнить гусей и пугать людей, повышая пенсионный возраст. Это не принципиально. Нужно ввести пенсионное пособие и поощрять различные формы добровольного накопления, а также «внутрисемейную солидарность», внутрисемейный трансферт.
Что еще важно — материализация пенсии, нужна сеть натуральной поддержки — лекарства, продукты, сиделка. Это не означает закрытие Пенсионного фонда, его можно оставить, чтобы он вел учет по выплатам пенсионных пособий.
А каков был бы адекватный размер пенсионного пособия?
Этот вопрос рано ставить. Вот я скажу, что он должен быть на уровне прожиточного минимума, и все читатели возмутятся — куда он хочет нас загнать? Но это печка, от которой можно отталкиваться. Нужно считать, думать, разговаривать с людьми. Нужна общественная дискуссия.
В правительстве обсуждается отмена накопительной части пенсии....
Я — за. Но не с точки зрения, как найти денег для покрытия дефицита пенсионного фонда, а с точки зрения неконтролируемости инвестиционных рисков. Я не вижу такого класса активов, в которые бы пенсионные фонды могли бы инвестировать средства накопительного пенсионирования с длинным инвестиционным периодом и приемлемым риском. Раньше это был, по крайней мере, суверенный долг. Сейчас нет такой возможности. Накопительное пенсионирование — это система, в которой непонятны риски и непонятны долгосрочные результаты.
Как бы вы оценили нынешнее состояние банковской системы?
Банки, безусловно, стали сильнее. С точки зрения устойчивости к рискам, шокам, прежде всего. По крайней мере по сравнению с 2008 году, когда инвестиционный баланс банков был минус 130 млрд. долларов. Сейчас у нас плюс 50 млрд. Во-вторых, сейчас хорошая достаточность капитала. Лучше стал работать надзор.
Надзор будет ужесточаться?
Безусловно. Мы идем в русле развития базельского процесса, ужесточатся требования по капиталу, рискам, ликвидности. Хотя мы далеки от того, чтобы, как это делают наши коллеги в Европе и США, вводить разделение инвестиционного и коммерческого банкинга, запрет банкам принимать на свою книгу операции по ценным бумагам.
То есть банки ужесточение еще потянут?
Вполне.
Число банков все сокращается... Было 2000, стало в два раза меньше. Какая оптимальная цифра?
Не знаю. Знаю, что практически всю кредитную работу ведут 200 крупных и средних банков.
Дайте совет: что делать на фоне валютной неопределенности с личными накоплениями?
Не дергаться, не делать ничего. Мы все неквалифицированные инвесторы, поэтому играть с валютой не получится. Всегда совершаются ошибки на продаже и покупке валюты. Если получаете зарплату в долларах, копите в долларах, если в рублях — то и накапливаете в рублях. При рублевом доходе накапливать в валюте разумно лишь если предполагаются траты в этой валюте.