Мы расчищаем банковскую поляну от сухих и упавших банков
Вы видите риски массового отзыва лицензий для банковского сектора? Например, риск оттока вкладов и стабильности системы?
Если банк прекратил проводить платежи, то у регулятора есть только две возможности: санирование или отзыв лицензии. И от количества утративших платежеспособность банков возможностей не добавляется. Что касается санирования, то важным аргументом в пользу такого решения является поддержание стабильности в банковском секторе страны или соответствующих регионов. При этом принимаемые решения не должны вступать в конфликт с экономической целесообразностью. Именно такими были решения, принятые по регионально значимым банкам «Солидарность» (Самара) и «Эллипс-банк» (Нижний Новгород).
Вариант санации рассматривался также и в отношении «Смоленского», и в отношении «Инвестбанка». Вывод, однако, состоял в том, что санировать эти банки было бы экономически неоправданным. По нашим расчетам получалось, что в банки надо вложить значительно больше средств, чем будет направлено на выплаты вкладчикам. То есть санирование обошлось бы государству дороже, чем возмещение потерь вкладчикам. При таких соотношениях решения о санировании не принимаются.
По поводу «массовости». В действительности мы расчищаем «банковскую поляну» от сухих и упавших банков, не более того. И уж, конечно, речь не может идти о «массовых экзекуциях». Если говорить о значимости банков с отозванной в 2013 году лицензией, то в совокупности на них приходится менее 1% активов всей банковской системы. То же самое касается объемов вкладов. Это совершенно некритичные величины. Любой стресс-тест в любой стране дает гораздо более впечатляющие результаты.
Мы, разумеется, понимаем потенциальное влияние наших решений и подходим к ним взвешенно. Отзыв лицензии — крайняя мера. Это положение закона и это наше внутреннее убеждение. Именно так мы понимаем свои полномочия и обязанности. И даем любому банку, испытывающему трудности, шанс справиться с ними. Но когда банк перестает платить, нет реальной перспективы восстановления ликвидности и нет возможности его санировать, наше решение диктуется пониманием того, что чем раньше происходит отзыв лицензии, тем лучше. Лучше для вкладчиков, которые раньше получат компенсацию по вкладам (полное возмещение получают около 95% вкладчиков), лучше для кредиторов, лучше для устойчивости системы. В таких ситуациях хуже всего — это мертвый банк с живой лицензией.
Банковская система сохранила стабильность?
В отношении стабильности системы — это наш приоритет. И проводимая работа именно на это и направлена. При этом задача не в том, чтобы «отозвать», а в том, чтобы поправить ситуацию. Если ситуацию нельзя исправить силами самих банкиров, в рамках законодательства могут быть задействованы другие механизмы. Как известно, законодателем принято решение о распространении системы страхования вкладов на счета индивидуальных предпринимателей. Мы всецело «за».
Уже упоминалось о нашей готовности рассматривать варианты санирования банков. Помимо этого, изыскиваются и другие подходы. Так, при содействии Банка России «МСП-банк» реализует в Калининградской области проект по льготному кредитованию малых и средних предприятий и индивидуальных предпринимателей, средства которых оказались замороженными в филиале «Инвестбанка». Предприниматели имеют возможность получить в банках-участниках проекта средства для продолжения бизнеса по реально низкой ставке. При необходимости аналогичные подходы могут быть реализованы и в иных регионах.
В ЦБ нет ни «расстрельных» списков, ни намерений отзывать лицензии пачками. Наконец, очень важным для поддержания стабильности является разоблачение всякого рода слухов о якобы имеющих место намерениях Банка России отзывать лицензии у разных банков. Это все ложь и провокации, и за их распространение надо наказывать. И, поверьте, решение об отзыве лицензии принимается только вынужденно, когда того требует закон, и когда нет иных разумных вариантов решения проблем банка.
Одна отозванная лицензия сейчас — это две сохраненные лицензии в будущем
Сейчас ситуация выглядит так, что Банк России начал масштабную зачистку банковского рынка. Что изменилось за последние месяцы?
Несколько неплатежеспособных банков среднего размера и несколько мелких «теневиков» — это, согласитесь, не «масштабная зачистка». Особняком стоит «Мастер-Банк». Действительно, не маленький, но вовлеченный в проведение сомнительных операций и, как выяснилось по итогам последней проверки, с отрицательным капиталом. Сохранять банк при указанных обстоятельствах — значит, идти на риск воспроизводства масштабной «теневой» деятельности. Поэтому иных вариантов действий, кроме отзыва лицензии, по сути, не было.
Что касается изменений, то во второй половине нынешнего года Банк России, действительно, скорректировал свою надзорную тактику. Это было обусловлено двумя основными причинами. С одной стороны, развитие законодательства (речь идет, в том числе, о передаче Банку России функций мегарегулятора, предоставлении нам необходимых возможностей по консолидированному надзору за банками и внесении изменений в «антиотмывочный» закон) создало новые возможности по более точной оценке ситуаций в банках и более оперативного реагирования на них. С другой стороны, практика показала необходимость развития наших подходов к надзору. Раньше мы полагались главным образом на «терапевтические» методы, в том числе предоставляли банкам возможность исправлять проблемные ситуации в течение весьма длительного времени. Это касается и финансовой устойчивости, и вовлеченности банков в сомнительные операции. Иногда время «лечило раны» банков и наша тактика давала положительные результаты, но чаще проблемы не решались, а иногда и накапливались.
Теперь процедуры надзора более четко регламентированы. При этом у любого банка есть шанс исправить ситуацию. Если речь идет о финансовой неустойчивости — это правило «6+6 месяцев». То есть за первые полгода банк должен продемонстрировать, что он надежно встал на путь исправления. В таком случае ему предоставляется еще шесть месяцев для окончательного решения всех проблем. Если нет — увы... Жизнь показывает, что если проблемы банков не решаются в разумно короткие сроки, слишком высока вероятность того, что они не будут решены никогда, и, более того, будут нарастать.
В этом плане одна отозванная лицензия сейчас — это, образно говоря, две сохраненные лицензии в будущем. Рынок воспринимает наши решения как сигналы и отзывается более ответственным отношением к ведению банковского бизнеса. Конечно, было бы гораздо лучше, если бы рынок должным образом реагировал на более мягкие сигналы, которые мы ему посылали на протяжении целого ряда лет...
То есть вы еще полгода назад предупреждали, например, банк «Смоленский», «БПФ-банк» или «Инвестбанк»?
Со всеми этими банками работа велась достаточно долгое время. Гораздо дольше шести месяцев. С «Инвестбанком» — более трех лет. За это время в банке поменялось три группы владельцев. Две последние выражали твёрдые намерения исправить ситуацию. Но не исправили.
Проблемы «Инвестбанка» возникли из-за участия в сомнительных операциях?
Исторически проблемы, судя по всему, возникли из-за вывода из банка активов. В результате в балансе банка появились кредиты сомнительного качества. Новые собственники, появившиеся в банке в 2011 году, выражали намерение исправить ситуацию. Под указанные выше кредиты было заведено обеспечение. Тем не менее, содержательно проблемы решены не были. В 2012 году собственники банка вновь сменились. Они также заявили о намерениях восстановить устойчивость банка, однако их действия также не привели к должному результату. Одновременно, поскольку качество обеспечения, предоставленного под непрозрачные кредиты, вызывало у нас сомнения, проводилась работа по выяснению его реальной ценности. Результатом стоимостной и правовой экспертизы, завершенной нами незадолго до прекращения банком платежей, стало понимание того, что, по крайней мере, часть этого обеспечения на сумму более 10 млрд. рублей не может рассматриваться как обеспечение надлежащего качества. Прежде всего, это земли в Латвии, стоимость которых по представленной банком оценке составляла более 6 млрд. рублей. По результатам нашей оценки эти земли стоят в лучшем случае на порядок меньше, а, возможно, с точки зрения интересов кредиторов банка и ничего не стоят.
В связи с этой историей у Банка России есть вопросы к бывшим директорам «Инвестбанка»: экс-министру иностранных дел России Андрею Козыреву и бывшему зампреду ЦБ Константину Корищенко?
В отношении Андрея Козырева информацией не располагаю, это было достаточно давно. А Константин Корищенко — это, действительно, недавнее прошлое. По большому счету, на сегодняшний день вопросов к нему по ситуации в банке у меня нет. Он пришел в банк, который находился в очень непростой ситуации, и, на мой взгляд, делал то, что мог. Другой вопрос, что сейчас «история болезни» банка будет исследоваться изнутри, и на основании полной и достоверной информации будет даваться объективная оценка действиям тех, кто был причастен к принятию тех или иных управленческих решений.
В общей массе российские банки вполне устойчивы
Какие типы сомнительных операций характерны для банков?
Все сомнительные операции принципиально сводятся к двум типам: так называемое обналичивание и транзитные операции.
В первом случае речь идет о выдаче гражданам на сомнительные цели крупных сумм наличных денег, прошедших по счетам предприятий, из кассы либо через банкоматы. Сомнительными цели выдачи наличных денег являются тогда, когда реально средства не могут быть использованы на заявленные цели. Например, на масштабную заготовку плодоовощной продукции глубокой зимой. Или когда на расчеты по ГСМ идут суммы, на которые можно скупить весь бензин в стране. Чтобы дать представление о характере сомнительных операций, я, понятное дело, несколько утрирую.
Транзитные операции — это перевод средств за рубеж за товары и услуги, которые в действительности не поставлялись. Оформляются документы на поставку, проводится платеж в пользу поставщика, в конечном счете — нерезидента, но в итоге выясняется, что товары в Россию не завозились, а услуги не предоставлялись.
Можно оценить объем сомнительных операций в тех банках, у которых были отозваны лицензии?
У «БПФ-банка» и банка «Смоленский», действительно, был повышенный фон сомнительных операций. Это миллиарды рублей.
А «Инвестбанк» был замечен в сомнительных операциях?
Был. Причем во второй половине 2012 и в первой половине 2013 годов в очень больших объемах. Пик пришелся на четвертый квартал 2012 года. С банком проводилась работа, и постепенно он снижал объемы сомнительных операций. В итоге решение об отзыве лицензии принималось по причине финансовой несостоятельности банка.
Гарантированные выплаты вкладчикам «Мастер-банка» составили 31,2 млрд. рублей. Немногим меньше 50 млрд. рублей будет потрачено на выплаты вкладчикам банка «Смоленский», «БПФ-банка» и «Инвестбанка». Нет опасений, что такими темпами резервы АСВ быстро закончатся?
В общей массе российские банки вполне устойчивы. Так что отзывы лицензий, как уже отмечалось, — это единичные решения, и эти решения принимаются с учетом всех обстоятельств. Одним из таких обстоятельств являются возможности фонда страхования вкладов. При этом, по нашим оценкам, все принятые решения не ведут к снижению фонда страхования до критических значений. Следует иметь в виду и то, что фонд постоянно пополняется отчислениями банков, это более 60 млрд. рублей в год. Кроме того, есть законодательные механизмы, которые позволяют АСВ обратиться в Центральный банк за кредитом на пополнение фонда на срок до 5 лет. Так что средств фонда страхования вкладов в любом случае хватит. Еще раз хочу отметить, что у Банка России нет намерений встряхнуть всю банковскую систему. Речь идет лишь о небольшом ремонте, результатом которого должно стать существенное повышение устойчивости банков и всей системы.
С учетом сказанного, думаю, тема «дефицита» фонда страхования вкладов не должна беспокоить.
Что тогда беспокоит Банк России?
Я уже упоминал об этом. Беспокоит беспричинное, по сути, беспокойство, спровоцированное ложными слухами. Люди получают СМС и прочие рассылки о якобы имеющих место проблемах тех или иных банков. Работает «сарафанное радио». Возможно, распространением слухов занимаются люди, которые «пострадали» в результате отзыва лицензий у банков, участвовавших в сомнительных операциях. Или заемщики, которые рассчитывают, что если банку станет плохо, у них появится возможность не обслуживать свой долг. Либо это те, кто хочет дестабилизировать ситуацию и «просто» нагоняет страхи. По всем таким явлениям Центральный банк сотрудничает с правоохранительными органами. Что касается слухов, то это все ложь. Поддаваться на них — значит, действовать в чьих-то чужих интересах и в ущерб своим собственным. Поэтому Банк России настоятельно рекомендует не поддаваться на провокации.
Не так давно глава «ВТБ-24» Михаил Задорнов заявил, что в топ-50 есть банки, которые находятся в предбанкротном состоянии...
Сильное заявление. Я такой информацией не располагаю.
Выплатами вкладчикам «Мастер-банка» занимаются «Сбербанк» и ВТБ. Многие вкладчики становятся в итоге их клиентами. Вы не боитесь обвинений в том, что ЦБ подыгрывает госбанкам, которые и так фактически на особом положении?
Банк России выступает за развитие конкуренции, которая обеспечивает качественное обслуживание клиентов. И мы никому не подыгрываем. В отношении крупнейших банков осуществляется наиболее интенсивный надзор. Будут, видимо, и дополнительные требования по регулированию, как того требует международная практика.
А выплаты — это чисто практическая задача. Когда возникает вопрос, через кого проводить выплаты, понятно, что это должны делать банки, которые по своему функционалу могут обслужить как можно больше людей за короткий период времени. Однако это не значит, что это могут делать только «госбанки». Часто к выплатам привлекаются банки с частным капиталом. Все зависит от того, насколько широко в регионе представлена сеть отделений того или иного банка. Например, вкладчикам банка «Ураллига» выплаты производит челябинский «Челиндбанк», выигравший соответствующий конкурс.
В этом году будут еще громкие отзывы лицензий?
Мы вообще за тишину.
Беседовал Игорь Тросников