Заявление Председателя Банка России Э.С. Набиуллиной по итогам заседания Совета директоров 14 февраля 2014 года

Сегодня Совет директоров Банка России принял решение оставить ключевую ставку Банка России на уровне 5,50% годовых. Это означает сохранение текущей направленности денежно-кредитной политики. Решение базируется на анализе текущих тенденций в экономике и среднесрочном прогнозе инфляции, а также внешних и внутренних условий. Мы считаем, что действующий уровень ключевой ставки соответствует задаче замедления инфляции и выходу ее на целевой показатель 5% к концу года. Между тем существуют значительные риски превышения этого ориентира, прежде всего из-за возможного роста инфляционных ожиданий, в том числе связанных с произошедшим ослаблением рубля. Мы будем анализировать развитие ситуации и в случае повышения инфляционных рисков готовы ужесточить денежно-кредитную политику.

Банк России обновил базовый сценарий экономического развития, который учитывает влияние внешних и внутренних экономических факторов на производственную активность и инфляцию.

Внешние факторы в 2013 году оказывали сдерживающее влияние на экономику России. В 2014 году эта тенденция продолжится в условиях слабого спроса и отсутствия роста цен на товары российского экспорта. Тем не менее прогнозируется сохранение положительного сальдо счета текущих операций.

В конце 2013 — начале 2014 года интерес международных инвесторов к активам стран с формирующимися рынками, в том числе к российским финансовым активам, заметно снизился по ряду причин. Во-первых, начавшееся восстановление роста в крупнейших развитых экономиках совпало с некоторым замедлением экономического развития в развивающихся странах. Во-вторых, сильное влияние на настроения участников рынка оказало заявление ФРС США о снижении объемов программы покупки активов. Таким образом, на потоки капитала в значительной мере оказывали влияние глобальные факторы. В результате в 2013 — начале 2014 года происходило ослабление валют стран с формирующимися рынками, включая российский рубль.

Влияние ослабления рубля на инфляцию, по нашим оценкам, остается умеренным: в 2013 году его вклад в инфляцию составил 0,3 — 0,5 процентного пункта. Потенциальный вклад в инфляцию снижения курса рубля, которое имело место в январе — начале февраля текущего года, мы оцениваем на уровне около 0,5 процентного пункта. Однако полный вклад валютного курса в инфляцию будет зависеть от курсовой динамики в течение года. На курсовую динамику в 2014 году, помимо внутренних факторов, связанных с темпом роста российской экономики, на наш взгляд, будут влиять следующие разнородные факторы: 1) политика ФРС и ЕЦБ, 2) темпы экономического роста и риски в финансовом секторе Китая, 3) ребалансировка портфелей инвесторами, 4) конъюнктура мировых товарных рынков.

Теперь — об отечественной экономике. В 2013 году рост российской экономики замедлился. Помимо сдерживающего влияния со стороны внешнего спроса, отрицательный вклад в темпы роста ВВП внесла динамика инвестиций. Основным фактором экономического роста оставалась потребительская активность, но темпы роста внутреннего потребительского спроса снизились. Уровень безработицы был низким, однако другие показатели указывали на снижение интенсивности использования рабочей силы. Об этом свидетельствовал рост неполной занятости, количества отпусков без сохранения заработной платы и просроченной задолженности по зарплате. Тем не менее, состояние рынка труда наряду с другими факторами свидетельствует о том, что причины замедления экономического роста остаются структурными, а не циклическими.

В совокупности эти факторы привели к снижению темпов прироста ВВП с 3,4% в 2012 году до 1,3% в 2013 году. Отклонение фактических данных по росту ВВП от нашего прогноза в 1,8%, который мы делали в рамках базового сценария в Основных направлениях, связано с более существенными, чем мы оценивали, ограничениями со стороны спроса. В частности, отрицательный вклад в рост ВВП со стороны инвестиций и запасов материальных оборотных средств был больше, чем прогнозировалось.

В 2014 году темпы прироста ВВП ожидаются выше, чем в 2013 году:
1,5 — 1,8%. Внутренний потребительский спрос останется основным фактором, поддерживающим экономический рост, но он будет ограничен умеренным ростом доходов населения и замедлением роста потребительского кредитования. Также прогнозируется некоторое восстановление темпов роста инвестиций в основной капитал, в том числе за счет бюджетных средств. Наблюдающаяся динамика на рынке кредитования нефинансовых организаций не является фактором, сдерживающим экономическую активность. Текущий прогноз в рамках базового сценария отличается от озвученного нами в Основных направлениях, что связано с более слабыми итогами 2013 года. В 2014 году ожидаемое сохранение умеренно отрицательного разрыва выпуска будет оказывать сдерживающее влияние на инфляцию.

Темпы роста денежной массы во второй половине 2013 года стабилизировались, а в начале 2014 года вернулись к относительно низкому уровню. Годовые темпы прироста агрегата М2, по предварительной оценке, снизились на 1 февраля 2014 года до 12,8%. Это лишь незначительно превышает годовой прирост по итогам 2012 года, который составил 11,9% и был минимальным за последние четыре года. Текущие темпы роста денежной массы в среднесрочной перспективе согласуются с целями по инфляции, а их снижение является естественной предпосылкой перехода экономики к более низким уровням роста потребительских цен.

И, наконец, об инфляции. После ускорения роста потребительских цен в последнем квартале инфляция по итогам 2013 года составила 6,5%, превысив при этом верхнюю границу установленного целевого диапазона (5 — 6%). Причиной скачка инфляции в конце 2013 года было удорожание продовольственных товаров по отдельным категориям, вызванное неблагоприятными условиями уборки урожая осенью 2013 года и вторичными эффектами неурожая 2012 года. По оценкам, вклад этого фактора в ускорение инфляции в 2013 году составил 0,5 процентного пункта.

Банк России считает ускорение роста потребительских цен в IV квартале 2013 года временным. Эта оценка подтверждается вышедшими в начале 2014 года данными о снижении темпа инфляции (ИПЦ на 10 февраля, по предварительным данным, составил 6,1%). Вместе с тем, низкая деловая активность и невысокий уровень совокупного спроса сдерживали рост цен. В 2013 году отмечалось замедление темпов роста цен на непродовольственные товары, а также цен производителей. В течение второго полугодия 2013 года показатель базовой инфляции существенно не изменялся, оставаясь в диапазоне 5,5 — 5,6%.

Таким образом, наблюдаемые тенденции в российской и мировой экономике свидетельствуют о наличии предпосылок к постепенному замедлению инфляции в России. В 2014 году, как ожидается, совокупный спрос не будет оказывать повышательного давления на цены. Влияние на потребительскую инфляцию резко подорожавших в IV квартале 2013 года товаров будет исчерпано в первой половине 2014 года. Более низкие, чем в прошлом году, темпы индексации регулируемых цен и тарифов также окажут сдерживающее влияние на инфляцию. Вклад динамики валютного курса в базовом сценарии мы оцениваем как умеренный. По нашим оценкам, со стороны динамики денежных показателей инфляционного давления не будет. Согласно базовому сценарию Банка России инфляция достигнет целевого значения в конце года.

Вместе с тем существуют высокие риски превышения цели по инфляции. Они связаны с так называемыми «вторичными эффектами» временного роста цен на отдельные товары и обесценения рубля, а также с динамикой инфляционных ожиданий. Данные февральского опроса Фонда Общественное Мнение об инфляционных ожиданиях и потребительских настроениях населения не позволяют в настоящий момент сделать однозначных выводов о снижении инфляционных ожиданий. Если проинфляционные факторы начнут оказывать влияние на цены широкого набора товаров и услуг и на ожидания населения, создавая риски для достижения цели по инфляции в среднесрочном периоде, мы готовы ужесточить денежно-кредитную политику.

Сегодня Совет директоров Банка России принял еще одно решение для более эффективного достижения операционной цели денежно-кредитной политики — поддержания однодневной ставки денежного рынка вблизи ключевой ставки Банка России. Система инструментов Банка России дополнена депозитными аукционами «тонкой настройки».

Депозитные аукционы «тонкой настройки» предусмотрены для управления ликвидностью на денежном рынке в случаях, когда предложение ликвидности будет существенно превышать спрос на нее. Этот инструмент по своему назначению аналогичен аукционам РЕПО «тонкой настройки», которые используются, напротив, когда спрос на ликвидность существенно превышает ее предложение.

Депозитные аукционы «тонкой настройки», как и аукционы РЕПО «тонкой настройки», будут проводиться по ключевой ставке Банка России.

 

Сессия вопросов и ответов для СМИ

ВОПРОС

Вы отметили, что текущая динамика кредитования не будет препятствовать росту потребительского спроса в течение первого полугодия, видимо, в первой половине текущего года. При этом целевой ориентир по инфляции может быть достигнут в конце года. Предполагается, что темпы роста кредитования замедлятся до 20-25% в первом полугодии. Соответственно, они будут еще ниже во втором полугодии? Какова оценка?

Э.С. НАБИУЛЛИНА

Во-первых, когда я говорила о том, что динамика кредитования не является ограничителем экономического роста, я, прежде всего, имела в виду динамику кредитования нефинансовых организаций. Сейчас она остается на уровне прошлого года, около 12,7%. Это достаточно высокие темпы роста кредитования нефинансовых организаций. Но будет происходить снижение темпов роста потребительского кредитования. Оно происходило и в этом году, прежде всего, необеспеченного потребительского кредитования. Мы рассчитываем, что в следующем году этот темп роста будет на уровне 20-25%, и этот темп роста также достаточно высокий, превышающий темпы роста номинальных доходов населения, поэтому он и вносит положительный вклад в экономический рост.

С точки зрения инфляции мы не видим рисков в таких темпах роста потребительского кредитования. На наш взгляд, это сбалансированная динамика потребительского кредитования, которая не создает дополнительных рисков и для финансовой стабильности.

ВОПРОС

Высказывалось мнение, что ралли, которое происходит с рублем, даже не ралли, а его ослабление, возможно, закончится перед Олимпиадой. Олимпиада продолжается, рубль все обесценивается. В последние два дня тоже была большая игра. И, возможно, это было связано с внутренними факторами, что все-таки ждали, что ЦБ повысит ставки и что-то изменит.

Вы считаете, что это ослабление остановится или все-таки внешние факторы, которые тоже оказывают большое влияние, продолжат давить? И как долго?

Э.С. НАБИУЛЛИНА

Курс рубля, как и курсы валют многих других развивающихся стран, находится в зоне определенной волатильности. На это оказывают влияние глобальные факторы, в том числе и ожидания, и действия международных инвесторов. Это один из ключевых факторов.

Второе. Конечно, мы должны учитывать и состояние российской экономики. Мы понимаем, что увеличение темпов экономического роста в среднесрочной перспективе фундаментально может вести к укреплению рубля.

У нас действуют разнородные факторы, которые влияют на курс. Разнородные, разнонаправленные. И от сочетания этих факторов будет зависеть движение курса рубля.

Я думаю, что здесь Олимпиада — такая тема обсуждаемая. Хотя проведение Олимпиады в наименьшей степени влияет на курс. Гораздо меньше, чем другие факторы, о которых мы говорили.

Поэтому мы проводим ту валютную политику, которая была заявлена ранее в рамках установленных правил, сглаживая краткосрочные колебания. И собираемся проводить ее далее, повышая гибкость курсообразования для того, чтобы к концу этого года перейти на режим инфляционного таргетирования.

Повторяю еще раз: для нас основная цель — это снижение инфляции. Основная цель. Поэтому мы такой политики придерживаемся.

Теперь о возможности увеличения ставок. Действительно, некоторые страны увеличили процентные ставки. Развивающиеся страны увеличили процентные ставки для того, чтобы сдержать ослабление своих валют.

Надо сказать, наверное, что в основном это страны, у которых нет достаточных валютных резервов. И эффективность этой политики пока, наверное, сложно оценивать. Должно пройти определенное время. И нужно понимать, что влияло на поведение курсов валют этих стран помимо принятых решений по ставкам.

Мы, когда говорим о возможности ужесточения денежно-кредитной политики, обращаем внимание не на то, что мы этим методом хотим удержать движение курса. Мы перейдем к ужесточению денежно-кредитной политики, если увидим, что реализуются на практике инфляционные риски. Мы эти риски видим.

Сейчас принимать решение о повышении ставок, на наш взгляд, преждевременно, потому что эти риски не реализовались. Но при этом мы понимаем, что решение об уровне ставок должно быть сбалансированным и приниматься исходя из влияния на экономический рост. Пока экономический рост у нас достаточно вялый, повышение ставок может оказать подавляющее влияние на экономический рост.

Поэтому считаем важным внимательно следить за ситуацией и в случае повышения инфляционных рисков и смещения баланса, скажем так, в сторону превышения (целевого уровня — Прим. ред.) инфляции будем принимать это решение.

ВОПРОС

Вопрос по поводу казахского тенге. Сейчас очень много разговоров на эту тему. Повлияет ли как-то девальвация в Казахстане на российский рубль? И стоит ли ожидать девальвации, может быть, валют других развивающихся стран, в том числе российского рубля и украинской гривны?

Э.С. НАБИУЛЛИНА

Девальвация тенге на валютный курс рубля, мы считаем, не повлияет. Но какое-то определенное влияние, незначительное, может быть на торговлю между нашими странами, хотя для российской экономики оборот пока, к сожалению, не очень большой. Надеемся, что в рамках Таможенного союза торговые отношения будут развиваться.

В других развивающихся странах происходит колебание валют. Вот это такой некоторый цикл может происходить. Будем смотреть за этим.

ВОПРОС

Банк России не намерен отказываться от планов по переходу к плавающему курсу. Но скажите, какие нужно ожидать рынку колебания в течение года в этих условиях? Причем я не имею в виду конкретный год — 2015. В целом, какой диапазон изменения курса рубля может быть?

Э.С. НАБИУЛЛИНА

Диапазон может быть абсолютно разным. И Банк России, действительно, не собирается, я еще раз повторю, сдвигать наши сроки, пересматривать сроки по переходу на режим инфляционного таргетирования. Но сам по себе режим инфляционного таргетирования не означает полного отказа от валютных интервенций. И мы для себя определили, что валютные интервенции будут проводиться, если мы увидим угрозы для финансовой стабильности.

Как проводить эти валютные интервенции? Многие страны, которые перешли на режим инфляционного таргетирования, не отказываются от валютных интервенций. И по сути дела, есть два способа проводить эти валютные интервенции: либо, что называется, ad hoc — когда возникает ситуация, то принимается решение о необходимости проводить валютные интервенции, либо по определенным правилам.

И мы обсуждали эту проблему в Банке России. Считаем, что для нас все-таки более целесообразно установить правила, когда мы будем проводить такие валютные интервенции в целях поддержания финансовой стабильности для того, чтобы они были понятны и экономическим субъектам, и населению, чтобы они были и понятными, и предсказуемыми.

При этом какая будет допускаться глубина или колебание, движение валюты — это зависит от того, представляет движение этой валюты угрозу для финансовой стабильности либо не представляет. Поэтому, исходя из этого, будем принимать решение.

Но, на мой взгляд, в этом нет ничего страшного. И мы видим уже позитивную динамику по сравнению со многими предыдущими случаями в предыдущие годы, когда население и предприятия достаточно бурно реагировали на колебание курса, в том числе, сильно перекладывались в валюту. Сейчас такая реакция есть, но она гораздо меньше, чем была раньше, потому что если вы живете и действуете в рублевой экономике, соответственно, у вас доходы рублевые и затраты рублевые.

И я говорю и про граждан, и про бизнес: для них гораздо важнее инфляция.

Поэтому мы считаем, что, переходя к инфляционному таргетированию, мы такие риски снимаем, в том числе, риски больших колебаний валютного курса.

Кроме того, риски колебаний валютного курса для бизнеса возможно хеджировать, есть рыночные инструменты. Они должны развиваться. Они уже развиваются. Это позволяет эти риски снимать.

ВОПРОС

Вы сказали, что если будете повышать ставки, то не ради поддержки рубля, а ради снижения инфляции.

А есть ли другие инструменты, которые Банк России может применить на валютном рынке? В частности, может идти речь о введении лимита на валютные свопы, повышении ставок на валютные свопы, так как многие аналитики говорят о том, что некоторые банки именно давят на рубль с помощью этих инструментов?

Э.С. НАБИУЛЛИНА

Мы сейчас не рассматривали этот инструмент. Считаем, что если принимать решение, то лучше методом увеличения ключевой ставки. Безусловно, есть некоторое противоречие. Оно реальное. Противоречие, когда мы с одной стороны осуществляем валютные интервенции, продаем валюту, с другой стороны предоставляем рефинансирование, когда покупаем валюту. Но это такое противоречие переходного периода. И какими-то искусственными мерами мы не собираемся его разрешать. Мы будем его разрешать по мере перехода к инфляционному таргетированию и повышения гибкости курсообразования.

ВОПРОС

А связано ли введение вами новых инструментов «тонкой настройки» — вот этих дополнительных депозитов, как и сокращение объема кредитов под нерыночные активы на февральском аукционе с вашим стремлением ограничить переток рублевой ликвидности на валютный рынок? Или есть какие-то другие причины?

Э.С. НАБИУЛЛИНА

По депозитным аукционам. Мы ввели эти аукционы именно с точки зрения, скажем так, полноты нашего инструментария для влияния на процентные ставки.

У нас есть соответствующий инструмент для предоставления ликвидности — аукционы РЕПО. Когда у нас есть недостаток ликвидности, он может применяться точечно. Это инструмент «тонкой настройки», не постоянно действующий, который мы применяем в зависимости от того, как складывается ситуация с ликвидностью.

И абсолютно такой же инструмент нужен для того, чтобы в случаях, когда возникает непредвиденный избыток ликвидности, можно было бы его абсорбировать.

Это не связано с влиянием на валютный курс сейчас никаким образом. Это просто полнота нашего инструментария.

Теперь что касается рефинансирования под нерыночные активы. Мы уменьшали объем средств, предоставляемых на этих аукционах, с 500 миллиардов до 200 миллиардов на основе анализа потребности в ликвидности. Это абсолютно нормально. Здесь никаких других мер не было. У нас есть установленный порядок, когда мы анализируем, делаем прогнозы потребности в ликвидности и применяем тот или иной инструмент. Но мы этот инструмент развивали и будем развивать, потому что считаем, что таким образом мы высвобождаем рыночное обеспечение для развития межбанковского рынка. И сами эти аукционы под нерыночные активы - они не создают избыточную ликвидность. Ни в коей мере.

Когда мы проводим аукцион по предоставлению ликвидности под нерыночное обеспечение, мы одновременно принимаем решение о снижении объема предоставления ликвидности по операциям РЕПО. Поэтому здесь никакого избытка за счет этих операций не происходит точно так же, как не происходит специального уменьшения объема ликвидности, если мы уменьшаем объем предоставляемых средств. Все базируется на нашей оценке спроса.

ВОПРОС

Одно из критических замечаний в адрес деятельности Банка России — утверждение о том, что ошибочно проводить политику оздоровления банковского сектора и переход к инфляционному таргетированию в одно и то же время.

Как Вы могли бы это утверждение прокомментировать? И не считаете ли Вы, что, может быть, возможна ребалансировка этих процессов, если, по утверждению ваших критиков, они действительно ведут к дестабилизации финансовой системы?

Э.С. НАБИУЛЛИНА

Я, безусловно, не согласна с этим утверждением. Я считаю, что эти задачи можно решать одновременно — заниматься и оздоровлением банковской системы, и переходом на режим инфляционного таргетирования. Кстати, оздоровление банковской системы и повышение уверенности, что в банковском секторе функционируют надежные, устойчивые банки, создаст больше доверия на межбанковском рынке. Когда мы говорим о том, что межбанковский рынок не очень развит, — это вопрос не только недостаточности обеспечения, но в том числе и низкого доверия банков друг к другу.

Поэтому усиление надзора иповышение уверенности в том, что банки здоровые, мне кажется, будет иметь положительный эффект.

Теперь если говорить об инфляционном таргетировании и о некотором возможном противоречии. Обычно говорят о предоставлении ликвидности, о том, что какие-то банки столкнутся с недостатком ликвидности и так далее. Мы, мне кажется, можем и делаем это — балансируем эти задачи. Предоставление необходимой ликвидности банковскому сектору — это для нас ключевая задача. Ключевая задача финансовой стабильности, стабильности банковского сектора. Мне кажется, это вполне решаемая совместно задача.

ВОПРОС

Говоря о возможном ужесточении денежно-кредитной политики, Банк России отмечает, что оно возможно, если инфляция будет существенно отклоняться от цели. Параметры этого отклонения 1,5-процентного пункта от таргета?

Э.С. НАБИУЛЛИНА

Мы исходим из того, что в течение этого года инфляция будет постепенно снижаться. В первом полугодии она будет где-то между 5,8-6,1% и к концу года выйдет на уровень 5%. Я уже говорила о тех факторах, которые будут влиять на эту динамику. Для нас один из факторов, который мы сейчас не можем в полной мере оценить, — это то, как произошедшее ослабление курса и как будущая динамика курса будут отражаться в росте инфляционных ожиданий и в росте собственно цен на товары. И для нас здесь важна среднесрочная инфляция, не короткий всплеск инфляции. Мы все-таки, когда переходим к инфляционному таргетированию, должны думать о том, чтобы она более или менее стабильно снижалась. И среднесрочный прогноз здесь для нас очень важен.

Надо сказать, что касается этого эффекта переноса, он уменьшился по сравнению с тем, что было раньше. И фактором такого уменьшения переноса является и то, что хотя у нас, может быть, и недостаточно конкуренции на внутреннем рынке, но она выросла, в том числе конкуренция с импортными товарами. И это касается и товаров потребления, потребительских товаров.

Потом надо будет посмотреть, через какие каналы, через какие товары такое влияние пойдет, потому что в целом в обороте розничной торговли доля импорта 44%, по продовольственным товарам — это около 35%, а по товарам непродовольственным — более 50%. И в зависимости от того, какая внутренняя конкуренция, на это влияние будем смотреть.

Кроме того, у нас импорт идет не только из стран, в которых валюта укрепляется, но и из стран, в которых она вместе с нашей падает или падает еще больше. Однако конкурентоспособность импорта из этих стран не обязательно будет повышаться.

То есть эти все эффекты надо будет посмотреть, померить (я еще не все их перечислила) для того, чтобы понимать, реализуется ли этот проинфляционный риск или не реализуется.

Но, еще раз подчеркну, на наш взгляд, заранее принимать решение о повышении ставок тоже неправильно, учитывая нашу экономическую динамику и темпы роста.

ВОПРОС

Эльвира Сахипзадовна, я правильно поняла, что вы пересмотрели базовый прогноз ЦБ, который заложен в Основных направлениях ДКП? И если да, то какие еще показатели вы пересмотрели? Рост ВВП на 1,5-1,8% — это уже пересмотренный, сниженный прогноз?

Э.С. НАБИУЛЛИНА

Да, сниженный прогноз, и в основном снижение прогноза основывалось на том, что в прошлом году была гораздо более слабая динамика, нежели мы прогнозировали. Именно с этим.

ВОПРОС

А отток капитала?

Э.С. НАБИУЛЛИНА

Отток капитала — это, наверное, самая тяжело прогнозируемая, одна из самых тяжело прогнозируемых величин сейчас у нас. Мы предполагали снижение оттока капитала в 2014 году. Надеемся, что этот прогноз реализуется. Пока оснований для пересмотра прогноза у нас нет. Еще достаточно мало времени прошло - один месяц, полтора месяца. И этот показатель, скажем так, очень неопределенный, к сожалению.

ВОПРОС

Уточняющий вопрос по поводу инструментов «тонкой настройки», связанных с депозитами.

Я так поняла, что с валютным курсом это связано не очень. С кредитным спросом тоже у нас ничего особенного не происходит. Правильно ли я понимаю, что избыточная ликвидность могла возникнуть потому, что крупные банки и крупные игроки на рынке на фоне процессов очищения в банковском секторе столкнулись с каким-то незапланированным притоком ликвидности?

Э.С. НАБИУЛЛИНА

Это Вы говорите о той ситуации, которая могла сложиться сейчас. Мы же говорим об инструменте, который будет действовать при любой ситуации, когда в силу тех или иных обстоятельств может возникать такой непредсказуемый избыток ликвидности, в том числе у отдельных банков. Он может возникать из-за неравномерности предоставления ресурсов со стороны нашей бюджетной системы. Вы знаете, что там есть достаточно неравномерное предоставление.

И вот такие всплески могут возникать. И когда мы видим такое отклонение, видим достаточно большой избыток, будем принимать решение о проведении этого аукциона на основе конкретных данных. Решение такое будет приниматься в день проведения аукциона, то есть это именно реакция на некоторую абсолютно краткосрочную ситуацию.

ВОПРОС

Скажите, вы замеряли в каких-то цифрах волатильность рубля? Если да, то каков прогноз именно по степени волатильности на 2014 год?

Э.С. НАБИУЛЛИНА

Нет прогноза на степень волатильности. Мы не управляем курсом. Мы сглаживаем краткосрочные колебания по мере того, как они возникают.

ВОПРОС

Уже подписан закон о представительствах иностранных банков. Теперь топ-менеджеры последних должны будут предоставлять в Центральный банк биографические справки. Это должно каким-то образом стимулировать инвестиции? Или для чего эта мера была введена?

Э.С. НАБИУЛЛИНА

Я, в принципе, могу ответить на этот вопрос, хотя у нас тема сегодня — денежно-кредитная политика. Это решение было принято для того, чтобы иметь достаточно удобную для банков, для их представительств систему регистрации. Для того, чтобы регулятору понимать, какие представительства каких банков у нас есть, что за люди, ввести прозрачность. Повышение прозрачности, наверное, всегда положительно с точки зрения инвестиционной привлекательности.

ВОПРОС

Вы сказали по поводу инфляционных рисков, что допускаете возможность повышения ставок, если они реализуются, а аналитики ждут по-прежнему снижения ставок в четвертом квартале.

Насколько сценарий снижения ставок реализуем с учетом тех инфляционных рисков, о которых Вы говорили? И есть ли какой-то таргет по экономическому росту, то есть по снижению, при котором вы задумаетесь о том, что все-таки ставки надо снижать, а не повышать? Спасибо.

Э.С. НАБИУЛЛИНА

Мы принимаем решение о ставках, исходя из анализа, из нашего прогноза, и не только краткосрочного, но и среднесрочного, поведения многих показателей, прежде всего, конечно, инфляции. Второе — исходя из экономического роста, безработицы, загрузки производственных мощностей, рисков, которые влияют на эти факторы.

Это всегда сбалансированное решение. Исходя из этого, на настоящий момент, на наш взгляд, проинфляционных рисков выявилось гораздо больше. Поэтому мы и заявили о том, что возможно ужесточение денежно-кредитной политики, и на настоящий момент не видим большой вероятности смягчения денежно-кредитной политики. Но все будет зависеть от того, как будет развиваться ситуация, и как будет складываться баланс разных тенденций — и в реальном секторе экономики, и с точки зрения инфляции. Я здесь никаких конкретных прогнозов на настоящий год дать не могу.

ВОПРОС

Некоторое время назад было принято решение о том, что ключевая ставка у нас теперь — ставка недельного РЕПО, а не ставка рефинансирования. Мы постепенно приближаемся к ней до какого-то года. Это решение было направлено на то, чтобы усовершенствовать процентные механизмы Банка России. Есть ли какие-то оценки, действительно ли эти механизмы стали работать лучше, и насколько? Или это можно оценить только в далекой перспективе?

И второй вопрос. С 1 сентября вступила в силу норма Закона о Центральном банке, согласно которой в число целей Центрального банка записано, хоть и косвенно, поддержание или способствование экономическому росту. Пока мы видим только пересмотр прогнозов экономического роста. Считаете ли Вы эту цель номинальной? А если считаете реальной, то в какой перспективе может быть влияние Центрального банка, пусть и косвенное, на экономический рост? Спасибо.

Э.С. НАБИУЛЛИНА

Усовершенствование нашей системы инструментов, действительно, было направлено на то, чтобы сделать более эффективным так называемый трансмиссионный механизм, в том числе - механизм влияния на ставки денежного рынка.

Окончательные выводы, наверное, делать еще рано. Но мы уже видим ряд положительных моментов. Что касается ставки рефинансирования, которую Вы назвали, то она всегда была для функционирования денежного рынка справочной, потому что ликвидность практически по этой ставке не получалась. Она использовалась в законах, в документах, в договорах, когда к этой ставке рефинансирования привязывались инструменты государственной поддержки.

Сейчас, мне кажется, ставка рефинансирования законно заняла достойное место такой справочной ставки. Если говорить о том, как реализуется более серьезный переход на недельное РЕПО, то, на наш взгляд, банки достаточно успешно переходят на этот механизм, то есть управляют ликвидностью, своими остатками. За две недели, в течение которых действует этот механизм, у нас пока не появилось потребности проводить операции «тонкой настройки». Поэтому пока сейчас мы оцениваем движение как позитивное. Надеемся, что оно и дальше будет позитивным.

Теперь по экономическому росту, по цели. Действительно, одной из целей денежно-кредитной политики является обеспечение экономического роста. Мы считаем, что, снижая инфляцию, мы вносим вклад в решение задачи достижения экономического роста. Экономический рост, на мой взгляд, может быть ускорен, если будут решаться структурные проблемы, прежде всего проблемы, связанные с ростом инвестиций, с улучшением инвестиционного климата, а снижение инфляции — это как раз один из ключевых элементов инвестиционного климата, макроэкономической стабильности, того, что инвесторы могут на более долгосрочную перспективу просчитывать свои проекты и так далее.

Мы считаем, что это наша основная задача, наш основной вклад в экономический рост.

ВОПРОС

Ранее на этой неделе новая глава ФРС впервые выступила на тему денежно-кредитной политики. Изучали ли Вы ее доклад и увидели ли что-то, что может повлиять на деятельность Банка России в какой-то перспективе?

Э.С. НАБИУЛЛИНА

Я вообще внимательно смотрю за выступлениями руководителей центральных банков крупнейших стран, потому что их политика, многих из этих стран, влияет, соответственно, на экономические процессы в мире, а так как мы страна открытая, то и, соответственно, на процессы, которые происходят в российской экономике. Но мы находимся в совершенно другой ситуации. Если сравнивать с ситуацией в Соединенных Штатах Америки, у нас и причины проблем, дисбалансов совершенно другие. Но, безусловно, я изучаю, какие решения они принимают. Мы делаем оценки того, как они могут повлиять на ситуацию на российском денежном рынке, валютном рынке.

ВОПРОС

И какие выводы?

Э.С. НАБИУЛЛИНА

Выводы как раз те, о которых мы говорим в наших решениях по ставке, в наших основаниях по принятию решения о ставках, и в том числе они будут отражены в нашем Докладе о денежно-кредитной политике. Это большой доклад, который выйдет во вторник, и мы подготовили там достаточно подробное описание того, как мы видим развитие ситуации, качественную оценку развития этой ситуации и наши прогнозы как краткосрочные, так и среднесрочные. Это база для принятия нами решений, об основных результатах и основных тенденциях, которые, на наш взгляд, важны при принятии решений.

ВОПРОС

Еще вопрос про рубль, если позволите.

Скажите, пожалуйста, по оценке ЦБ, сейчас рубль достиг какого-то своего равновесного значения или нет?

Э.С. НАБИУЛЛИНА

Справедливый, несправедливый, оцененный, переоцененный, недооцененный, краткосрочный, долгосрочный, в перспективе....

Скажем так. С точки зрения счета текущих операций в настоящее время рубль мне представляется несколько недооцененным, но, безусловно, на динамику собственно курса будут влиять те факторы, о которых я говорила изначально. Ситуация на глобальных финансовых рынках, политика ФРС, Евросистемы по дальнейшему применению мер количественного смягчения. Сроки, глубина перегруппировки портфелей инвесторами — это важная вещь. Третье - как будет развиваться ситуация в Китае и, безусловно, как будет развиваться ситуация внутри России, какими будут темпы экономического роста и какой будет динамика того же текущего счета, какая будет динамика экспорта, импорта — это все будет влиять.

Вот, если так узко, коротко ответить.

ВОПРОС

Я хотел бы вернуться к девальвации на постсоветском пространстве и спросить, не боитесь ли Вы, что то, что происходит с рублем, может запустить цикл конкурентных девальваций, что называется, на постсоветском пространстве, нанести ущерб процессам интеграции? И насколько устойчивой Вы считаете ситуацию, при которой рубль переходит в состояние свободного плавания, а у торговых партнеров и партнеров по интеграции валюта, как правило, фиксированная?

Э.С. НАБИУЛЛИНА

Я не вижу большого риска в такой конкурентной девальвации или валютных войнах. На самом деле на развитие взаимной торговли, о котором Вы говорили, оказывает влияние большое количество факторов и не только уровень курса. У нас достаточно разные налоговые системы, если сравнивать с теми же членами Таможенного союза — это один из главных факторов. Поэтому это задача для развития Таможенного союза, для того, чтобы были во всех смыслах равные условия конкуренции.

Поэтому больших рисков по валютной конкуренции я не вижу.

ВОПРОС

Но вы обсуждаете разные режимы?

Э.С. НАБИУЛЛИНА

Действительно, у нас разные режимы. Но мы с нашими коллегами постоянно, на ежеквартальных встречах - я говорю о национальных банках Белоруссии и Казахстана — обсуждаем ситуацию, обсуждаем прогнозы для того, чтобы минимизировать негативные эффекты, если они будут появляться от такой разницы в политике. Но это исторически сложилось: у каждого свой темп перехода к тому оптимальному режиму проведения валютной политики, который они считают нужным.

У нас сейчас нет пока гармонизации валютной политики. Эта задача более долгосрочная, скажем так, и другого уровня интеграции.

ВОПРОС

Скажите, пожалуйста, с учетом того, что ЦБ пока поддерживает рубль незначительно, все время снижает уровень поддержки, но все-таки поддерживает, и это привлекает спекулянтов, в том числе на рынок, есть ли вероятность того, что ЦБ может отпустить рубль в свободное плавание, чтобы убрать этот дисбаланс раньше, чем с 2015 года?

Спасибо.

Э.С. НАБИУЛЛИНА

Я уже говорила, безусловно, есть такие противоречия, есть определенный дисбаланс, но при этом хотела бы сказать, что есть мифы о том, что вот мы решили уйти с валютного рынка, потом вернулись. Я надеюсь, что те, кто знает наши правила курсовой политики, их читал, понимает, что мы действовали точно в соответствии с правилами и в зависимости от того, где курс находился внутри коридора и достигал ли он верхней границы.

Эти правила меняются в связи с тем, что мы движемся к режиму инфляционного таргетирования, повышаем свободу курсообразования. И каждое такое изменение мы сопровождаем пресс-релизом. Эти изменения делаются плавно.

Мы не считаем нужным делать их разово, потому что мы, во-первых, и обещали всем, что мы в течение этого года будем постепенно переходить к режиму плавающего курса. Вот мы постепенно, как обещали, так и переходим. И, в принципе, в валютной политике, мне кажется, гораздо важнее предсказуемость, последовательность и понятность. Нельзя менять правила в зависимости от того, как сильно менялась конъюнктура.

На самом деле эти правила были придуманы несколько лет назад, и я уверена, что авторы правил понимали, что могут быть те колебания, которые мы наблюдаем. И правила могут действенно работать с такими колебаниями, что мы, на мой взгляд, сейчас и наблюдаем.