Заявление Председателя Банка России Эльвиры Набиуллиной по итогам заседания Совета директоров Банка России 26 апреля 2024 года
Добрый день! Сегодня мы приняли решение сохранить ключевую ставку на уровне 16% годовых.
Инфляционное давление постепенно ослабевает. При этом кредитная, потребительская и инвестиционная активность остается высокой. Пока нельзя считать, что замедление инфляции устойчиво. Учитывая сильные данные по экономике, мы пересмотрели среднесрочный прогноз. В этом году ВВП вырастет сильнее, а инфляция будет снижаться несколько медленнее, чем мы ожидали в феврале. Возвращение инфляции к цели вблизи 4% потребует более продолжительного периода поддержания жестких денежно-кредитных условий.
Перейду к аргументам сегодняшнего решения.
Первое. Инфляция.
В I квартале она была заметно ниже, чем в четвертом. К марту текущие темпы роста цен уменьшились до 4,5% после 6,3% в феврале с поправкой на сезонность. Однако существенный вклад в это замедление внесли разовые факторы. В частности, заметно подешевела плодоовощная продукция, что не совсем типично для ранней весны. В апреле мы можем увидеть несколько более высокую ценовую динамику, чем в марте. При этом общий тренд на снижение текущих темпов роста цен сохранится. Большинство показателей устойчивой инфляции в марте также уменьшились. По нашей оценке, они находятся ближе к 6% в пересчете на год. О сокращении ценового давления говорят и инфляционные ожидания населения, которые снижаются четыре месяца подряд.
Тем не менее мы пока не видим экономических тенденций, как правило, характерных для устойчивой дезинфляции. Рост спроса по-прежнему опережает возможности предложения. Это значимый источник инфляционного давления.
Учитывая фактические данные по экономической активности, в обновленном прогнозе мы удлинили траекторию схождения инфляции к цели. В текущем году цены вырастут на
Второе. Экономика.
После небольшого замедления в конце года экономика снова уверенно растет. Рост потребления в январе — феврале значимо превысил наш прогноз. Жесткость рынка труда усиливается, отражая повышение спроса на рабочую силу. Это характерно почти для всех регионов, о чем можно прочитать в апрельском докладе «Региональная экономика».
Исходя из складывающейся ситуации в экономике, в базовом сценарии мы повысили оценку роста ВВП до
Возможен и другой сценарий, который мы обсуждали в качестве альтернативного. В нем рост спроса на товары и услуги будет по-прежнему значительно превышать возможности расширения производства. Сигнализировать о таком перегреве будут быстрое расширение потребительской активности и кредитования, усиление жесткости рынка труда. Все это скажется на динамике инфляции и инфляционных ожиданий. В итоге, если процесс дезинфляции остановится, мы не исключаем повышения ключевой ставки. Подчеркну, что этот сценарий не является базовым.
При любом сценарии структурная трансформация экономики продолжится. Опережающий рост инвестиций отчасти связан с восстановлением потенциала, который экономика потеряла из-за пандемии в 2020 году и из-за геополитического шока в
Спрос со стороны государства продолжает оказывать большое влияние на экономическую активность. Именно на него ориентируются многие компании. Но госспрос менее чувствителен к ключевой ставке, чем спрос со стороны частного сектора. Это значит, что ключевая ставка влияет на часть спроса в экономике лишь опосредованно. Поэтому для обеспечения ценовой стабильности могут быть необходимы более высокие ставки в экономике. Мы обновим и, возможно, повысим оценку нейтральной ключевой ставки при подготовке Основных направлений денежно-кредитной политики.
Третье. Уровень жесткости денежно-кредитных условий с марта в целом не изменился, при этом по разным показателям динамика различалась.
С нашего прошлого заседания доходности ОФЗ выросли, в большей степени в сегменте долгосрочных бумаг. В результате инверсия кривой снизилась. Снижения активности на финансовом рынке не отмечается. Высокие прибыли последних лет позволяют компаниям привлекать и долевое, и долговое финансирование, несмотря на ужесточение ценовых условий.
Кредит продолжает расти быстрыми темпами. По-прежнему высок спрос компаний на долгосрочные кредиты, которые они привлекают для финансирования инвестпроектов. Розничный сегмент расширяется прежде всего за счет автокредитов и кредитных карт. В рыночной ипотеке, как и ожидалось, наблюдается некоторое охлаждение.
Сегодня мы приняли решения по дополнительному ужесточению макропруденциальных мер в розничном кредитовании. С 1 июля повышаются надбавки к коэффициентам риска по потребительским кредитам с полной стоимостью кредита от 25 до 40%. Это решение принято в ответ на сигналы о накоплении в портфелях банков более рискованных кредитов. Ранние индикаторы кредитного качества показывают рост просроченной задолженности по кредитам, выданным с октября прошлого года. Также с 1 июля мы впервые вводим надбавки по автокредитам с показателем долговой нагрузки выше 50%. Эти меры учтены в прогнозе и сегодняшнем решении по ключевой ставке.
Мы повысили прогноз кредита экономике на 2 п.п., до
Сберегательная активность населения остается высокой. Рост доходов, в том числе зарплат, позволяет гражданам одновременно больше сберегать и больше тратить. В результате даже при увеличении нормы сбережения потребление продолжает быстро расти.
Перейду к внешним условиям.
Мировая экономика продолжает расти высокими темпами, хотя и появились признаки замедления. В среднем цены на товары российского экспорта с начала года увеличились. Ограничивающим фактором для внешней торговли остается усиление санкционного давления, угроза вторичных санкций. Необходимость подстройки к этому логистических и платежных цепочек, вероятно, отчасти стала причиной более быстрого снижения импорта в I квартале. Экспорт сложился лучше ожиданий за счет расширения физических объемов ненефтегазового экспорта, а также благодаря росту цен на нефть.
С учетом фактических данных и перспектив роста мировой экономики мы уточнили прогноз платежного баланса. По нашим оценкам, экспорт и импорт на всем прогнозном горизонте будут немного выше, чем мы ожидали в феврале. Сальдо текущего счета в этом году, как и в прошлом, составит 50 млрд долларов США, а в следующем году — 44 млрд долларов США.
Несколько слов о рисках для прогноза. Они по-прежнему смещены в сторону проинфляционных.
Прежде всего это сохранение перегрева внутреннего спроса. В части высокого потребительского спроса основной риск создает более значительное отставание производительности труда от роста зарплат. В части инвестиционного спроса риски связаны с трудностями при импорте оборудования, в том числе из-за новых сложностей с расчетами. Одной из ключевых проблем для предприятий при планировании инвестпроектов остается сильный дефицит кадров.
Инфляция может замедляться быстрее, чем в базовом прогнозе, если значительные инвестиции, сделанные в последние два года, сильнее повлияли на потенциал экономики, чем мы оцениваем сейчас.
Кроме того, значимое влияние на дальнейшую динамику экономики и инфляции может оказать ожидаемое уточнение параметров бюджетной политики в связи с Посланием Президента.
В заключение — о перспективах нашей денежно-кредитной политики.
Принятые в прошлом году решения по повышению ключевой ставки позволили заметно снизить устойчивое инфляционное давление. Под их влиянием инфляция снизится до
Спасибо за внимание!
Сессия вопросов и ответов
ВОПРОС (агентство ТАСС):
Скажите, пожалуйста, поднимался ли вопрос повышения ставки на сегодняшнем заседании? И также вы говорили раньше, что пик перегрева экономики пройден. А какова оценка сейчас? Возможно ли, что нас впереди ждет новый пик?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Подавляющее большинство участников заседания были за сохранение ставки. При этом все согласились, что пространство для снижения ставки сократилось, но были отдельные мнения и по повышению ключевой ставки.
Что касается пика перегрева, мы продолжаем считать, что пик перегрева пройден осенью, но перегрев сохраняется. То есть рост спроса продолжает опережать возможности расширения предложения. Мы считаем, что этот разрыв под влиянием денежно-кредитной политики будет сокращаться, и это будет сопровождаться замедлением устойчивого инфляционного давления.
ВОПРОС (агентство «Интерфакс»):
Можно ли считать ваш прогноз по инфляции
И про потребкредитование. Вы уже упомянули, что вы сегодня повысили надбавки к коэффициентам риска, но многие эксперты отмечают, что денежно-кредитная политика слабо пока влияет на экономику и на кредитование в том числе, и даже сравнивают это с эффектом Джанибекова. Не считаете ли вы, что нужно принимать еще какие-то меры, в частности, по потребительскому кредитованию? Например, по повышению макролимитов на III квартал. У вас в мае должно быть решение.
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Мы считаем, что к концу года текущий темп роста цен (имеется в виду темп месяц к месяцу) будет на уровне 4% или даже ниже.
Когда возможно снижение ставки, зависит от скорости дезинфляции. Все зависит от того, как она будет происходить в ближайшие месяцы, и конкретную точку — II, III квартал — мы не называем. Но если дезинфляция будет очень медленная, то возможно и сохранение ставки до конца года.
Что касается потребительского кредитования и денежно-кредитной политики. Во-первых, мы не выделяем влияние денежно-кредитной политики на отдельные сегменты, для нас важно влияние на общие темпы роста (кредитования. — Ред.).
В потребкредитах нас беспокоят риски, а не сами темпы роста. Макропруденциальные меры, и ужесточение надбавок, которое сегодня произошло, и возможное изменение макропруденциальных лимитов (мы это решение будем действительно принимать в мае; возможно, ужесточим) связаны не с темпами роста потребительского кредитования, а с тем, чтобы не допускать накопления рисков и для граждан, и для банков, когда банки снижают стандарты кредитования. Мы, к сожалению, это видим.
ВОПРОС (газета «Владивосток»):
Складывается ощущение, что для Банка России более всего важны такие показатели, как инфляция и ключевая ставка. Эти показатели у нас находятся в тесной связке, как сиамские близнецы, а вся финансовая политика крутится вокруг этих показателей. А может быть, уже пора смотреть на ситуацию шире? К примеру, как уровень той же ключевой ставки влияет на рост экономики, уровень жизни и прочее? И если высокая ставка душит рост, все же не допускать ее резкого повышения. Возможно, что с высокой инфляцией можно бороться не только с помощью повышения ставки.
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Мы, как и любой ответственный центральный банк, стараемся смотреть на ситуацию предельно широко, и решения по денежно-кредитной политике принимаются исходя из макроэкономической оценки общего равновесия в экономике.
Откуда берется высокая инфляция? Высокая инфляция — это показатель того, что рост спроса опережает возможности соразмерного расширения предложения. Это означает, что рост доходов и кредита превышает то, каким темпом предприятия в состоянии наращивать производство товаров и услуг.
Мы своим инструментарием (наш инструментарий — это влияние на рост кредита) можем значимо воздействовать только на спрос. Мнение, что доступность кредита быстро изменит ситуацию с предложением, с ростом производства товаров и услуг, действительно согласуется с таким повседневным опытом. Но если смотреть на макроуровне, то можно сказать, что оно ошибочно. Если в экономике все ресурсы, прежде всего трудовые, уже задействованы, требуется много времени, чтобы осуществить инвестиции в новое оборудование, в автоматизацию, в оптимизацию производственных процессов. Мы видим, что компании сейчас этим занимаются. И нужно время для того, чтобы вот эти инвестиции повысили потенциал экономики и возможности предложения рынку большего количества товаров и услуг. Это процесс постепенный, он занимает не месяцы, а кварталы и, может быть, даже годы.
Но при этом, если в экономике все это время будет высокая инфляция, то неизбежно будут сохраняться и высокие процентные ставки. Это будет постепенно тормозить инвестиционный процесс. Поэтому главный способ поддержания низкой инфляции — это приведение спроса в соответствие с возможностями расширения предложения товаров и услуг.
И если рост доходов высокий, прибыли компаний тоже высокие, как это сейчас происходит, их вклад в рост спроса выше обычного, и тогда кредит должен расти более умеренными темпами, а сбережения быть выше, чем обычно. Именно эту задачу и решает высокая ставка.
И вопреки распространенному мнению жесткая денежно-кредитная политика сама по себе не душит экономический рост. В условиях, когда экономика находится в состоянии перегрева, дополнительный рост спроса (я уже тоже неоднократно об этом говорила) не приводит к значительному росту выпуска, а выливается в гораздо более значительное ускорение инфляции.
Если же уровень ключевой ставки соразмерен остальным обстоятельствам в экономике, то жесткая денежно-кредитная политика гораздо сильнее влияет на замедление инфляции, чем на динамику ВВП, и это мы видим по данным I квартала этого года. Все показатели демонстрируют, что рост экономики остается значительным, а темпы роста цен существенно снизились по сравнению со вторым полугодием прошлого года.
Но когда говорят о других инструментах, помимо ключевой ставки, обычно нам предлагают использовать два типа таких инструментов — это влияние на обменный курс: фиксированный курс, управляемый курс. Мол, если курс не будет меняться, то и инфляции не будет. Но это неверно. Источником инфляции является дисбаланс спроса и возможностей предложения. Искусственная фиксация курса, когда будет избыточно растущий спрос, приведет только к избыточному непрерывному росту импорта. А если при этом экспорт не может увеличиваться сильно (как это у нас происходит сейчас: у нас экспорт особо не растет, а по сравнению, например, с 2021 годом он сократился на 14%), то для финансирования этого дополнительного импорта нужно будет откуда-то брать валюту. Откуда она может поступить, кроме экспорта? Наверное, имеется в виду, что Центральный банк должен будет тратить золотовалютные резервы. Но золотовалютные резервы конечные, и когда рынок видит, что они начинают стремительно уменьшаться, то национальная валюта девальвируется, и тогда уже достаточно резко. Поэтому, на наш взгляд, этот путь совершенно неприемлемый. И долгосрочный обменный курс — это результат разницы между уровнями инфляции нашей внутренней и остального мира.
Нам еще предлагают целевую эмиссию, с тем чтобы мы раздавали дешевые или бесплатные деньги определенным секторам, определенным предприятиям. Но последствием этого будет ухудшение условий кредитования для всей остальной экономики, за это будет платить вся остальная экономика.
Поэтому, на наш взгляд, работающий и самый важный здесь инструмент — это ключевая ставка.
ВОПРОС (издание Fomag.ru):
Некоторые эксперты стали говорить, что есть такой феномен, как революция зарплат в ряде секторов. Они отмечают, что раз в ряде секторов есть эта революция зарплат, то остальным секторам тоже приходится на это ориентироваться. И тут вопрос: как это влияет в целом на инфляцию? Как эта ситуация может развиваться, что здесь в принципе можно сделать? Или в принципе делать ничего не надо, и сама экономика отрегулирует ситуацию?
Второй вопрос — про годовые темпы инфляции. Есть ли вероятность, что в принципе те показатели, которые мы видим сейчас в годовом исчислении, на конец года примерно на том же уровне и останутся, либо такой вариант полностью исключен?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Что касается первого вопроса, мы считаем, что правильно анализировать рынок труда в целом, потому что рост зарплат отражает в целом дефицит рабочей силы. И мы видим по целому ряду секторов, где растет выпуск, а это прежде всего секторы, в которых происходит импортозамещение, инфраструктурные проекты и так далее, — там, где есть спрос, там действительно есть дефицит кадров и идет повышение заработной платы.
Кстати, по последним данным мониторинга предприятий (а он охватывает сейчас уже около 15 тыс. предприятий), около 70% всех предприятий отметили дефицит кадров. Поэтому, на наш взгляд, важно смотреть на рынок труда, но там, конечно, есть и долгосрочные тенденции, которые оказывают на него влияние, в том числе демография. И то, что производительность труда не поспевает за ростом заработной платы, это является источником инфляционного давления.
Что касается годовых темпов инфляции. Мы дали уже прогноз на конец года:
Но годовые цифры, которые мы сейчас рассматриваем, это инфляция за последние 12 месяцев, и там был период — второе полугодие прошлого года, — когда инфляция была достаточно высокая. Поэтому, когда мы оцениваем инфляционное давление, мы не столько пользуемся показателем годовой инфляции, сколько как раз смотрим на показатель «месяц к месяцу с очищенной сезонностью», на устойчивые факторы. Годовая инфляция важнее как показатель, наверное, ретроспективный: за несколько лет, чтобы видеть, насколько инфляция в целом находится вблизи цели.
А.Б. ЗАБОТКИН:
Если бы гипотетически просматривался вариант, что инфляция по году в целом будет в районе 7%, то это бы означало, что устойчивая инфляция не тормозит, что
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Устойчивая инфляция у нас сокращается, снижается, особенно сильно по сравнению с пиками прошлого года, но даже в течение этого квартала мы видим, что она снижается. Мы раньше оценивали ее в
ВОПРОС (газета «Коммерсант»):
У вас прогноз по импорту существенно ниже, чем прогноз Минэкономики, и в принципе, несмотря на такую корректировку по росту ВВП, по росту потребительской активности, прогноз по импорту был повышен совсем немножко. А как вы объясняете именно такую корректировку? И связано ли это только с усилением санкционного давления или вы учитываете еще какие-то факторы?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
На импорт влияет прежде всего внутренний спрос, и импорт быстро восстановился. Его сильный рост был именно из-за того, что у нас был высокий внутренний спрос. Повышение ставки повлияло на сдерживание импорта. То, что мы видим в марте, мы скорее относим к влиянию сложностей с платежами, они медленнее идут, но продолжающийся эффект повышения ставки тоже есть.
А.Б. ЗАБОТКИН:
Конечно, мы видим по факту уже импорт по итогам I квартала. Да, там есть обстоятельства, связанные с дополнительными санкционными вещами, которые, надеюсь, будут временными. Но есть и длящиеся эффекты, которые связаны с тем, что какие-то вещи нам стали гораздо менее доступны, чем они были до 2022 года, и в части потребительского, и особенно в части инвестиционного импорта. И поэтому структурно на прогнозном горизонте надо исходить из того, что соотношение импорта к ВВП, конечно, будет значимо ниже, чем оно было до 2022 года. И в принципе даже в послании Президента прозвучали ориентиры по импорту на будущее, они это и подтверждают.
ВОПРОС (проект Bitkogan):
Если нынешний обмен активами на сумму до 100 тыс. рублей пройдет успешно и по плану, то через сколько мы можем рассчитывать на дальнейший обмен активами с более высокими лимитами, и что для этого необходимо?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Пока указ не предусматривает расширения возможностей для обмена активами, если сумма больше 100 тысяч. Давайте посмотрим, как пройдет то, что идет сейчас по небольшим суммам. Здесь мы защищаем интересы инвесторов с не очень большими суммами, но их много. Давайте посмотрим, как это произойдет, и после этого можно будет в дальнейшем обсуждать.
ВОПРОС (проект «Сложный процент»):
Почему курс рубля начал реагировать укреплением на рекордный за последние много месяцев профицит платежного баланса только к концу апреля? И кроме того, в марте был зафиксирован крупный отток капитала в 15 млрд долларов. Насколько он связан с ростом дебиторской задолженности покупателей российского экспорта? Если связан, то, может, есть смысл сохранять требования по обязательному возврату и продаже валютной выручки экспортерами?
А второй вопрос по условиям для смягчения денежно-кредитной политики. Вы в резюме сформулировали четыре этих критерия с точки зрения инфляции, сокращения темпов роста кредитования, смягчения на рынке труда и отсутствия внешних шоков. Но в обозримой перспективе трудно представить ситуацию, чтобы все четыре этих фактора дали бы зеленый свет для снижения ставки. Может ли ЦБ в теории пойти на снижение ставки небольшими шагами — может, 50 базисных пунктов, — если будут выполнены лишь два или три критерия из этого списка? Либо будет правильным дождаться соблюдения всех условий и уж тогда снижать так снижать, как в 2015 или 2022 годах?
Планирует ли ЦБ как-то, может быть, пересматривать этот список условий? И если планируется, то почему? Если не планируется, то когда, по вашему мнению, эти четыре критерия позволят перейти к уверенному смягчению ДКП?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Начну со второго вопроса, просьба не относиться к этому списку чисто механистически. Мы стараемся объяснить, какие факторы и динамика каких показателей для нас имеют особую важность. И сам список таких условий может обновляться, если появятся, допустим, какие-то другие значимые проинфляционные риски.
На наш взгляд, те условия, которые мы назвали, они актуальные, они достижимы. Мы будем смотреть, какими темпами это происходит, и, конечно, смотреть, какие показатели как себя ведут. Это работа, связанная с профессиональным суждением членов Совета директоров.
Но в целом мы считаем, что коммуникация о таких условиях важна для понимания основных факторов, на которые в данный момент мы обращаем внимание.
Что касается платежного баланса. Во-первых, наверное, речь идет о профиците счета текущих операций, потому что платежный баланс сбалансирован. У нас действительно потоки валюты не совпадают со сроками, с моментами регистрации и экспорта, и импорта в статистике. Мы знаем, что и экспорт, и импорт регистрируются по факту пересечения таможенной границы. А оплата за экспорт проходит тогда, когда, например, танкер дошел до порта назначения, прошли платежи. У нас и транспортное плечо в подавляющем числе случаев увеличилось, и сроки прохождения платежей.
Поэтому эти лаги между тем, что отражается как экспорт, и реальными поступлениями, например, валютной выручки, эти лаги увеличились. По нашей оценке, это сейчас около месяца—двух, может, даже ближе к двум месяцам.
И поэтому на курс в марте влиял экспорт января, а может быть, даже и декабря. Возросший экспорт марта будет влиять на предложение валюты в мае — июне.
По импорту ситуация обратная. То есть у нас большинство поставок сейчас в большей степени, чем раньше, идет по предоплате. То есть сначала надо купить валюту, отправить деньги, а потом уже поступает товар. И, конечно, эти лаги надо учитывать. Поэтому не очень правильно связывать ежемесячные значения профицита текущего счета с курсом в этот момент.
А.Б. ЗАБОТКИН:
Я хочу подчеркнуть, что вот эти лаги не связаны с тем, что кто-то задерживает платежи, это связано с тем, что просто лаги логистики и платежей возросли.
И вы абсолютно правы: собственно говоря, отражением этих лагов с точки зрения статистики платежного баланса является изменение в дебиторской задолженности, в средствах расчетов торговых кредитов, которые проходят по финансовому счету. Как Эльвира Сахипзадовна нам уже напомнила, платежный баланс должен балансироваться, даже если потоки валюты не совпадают с моментами потоков товаров.
ВОПРОС (агентство «Рейтер»):
Я хотела уточнить по поводу ответных мер, которые планирует принять Россия в ответ на изъятие резервных активов. Понятно, что это пока обсуждается, но, может быть, вы думали, будут ли распространяться ответные меры на изъятие средств нерезидентов именно частных лиц, поскольку у России нет суверенных активов других стран? И как тогда это будет соотноситься с проходящим обменом активами, если будут изыматься средства на счетах типа С?
И второй вопрос связан с визитом Президента в Китай. Вы уже два раза упомянули проблемы с платежами сегодня. Ожидаете ли вы, что по итогам визита может быть какое-то решение? И сами вы планируете посетить Китай в мае?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Что касается ответных мер, на разных уровнях уже прозвучало про подготовку ответных мер. Сами меры не находятся в компетенции Центрального банка. Поэтому я не стану их комментировать.
Что касается международных платежей, в целом мы видим усиление риска вторичных санкций, усложнение платежей. Мы с нашими партнерами находимся в контакте для того, чтобы смотреть на то, как можно облегчить платежи, потому что внешняя торговля с дружественными странами активно растет. И, конечно, это должно сопровождаться надежной системой платежей.
Что касается конкретных стран, я, наверное, не буду комментировать.
ВОПРОС (газета «Известия»):
Алексей Борисович в прошлом году неоднократно говорил о том, что Центробанк в первом полугодии этого года может начать публиковать прогноз по рублю. Это вроде последнее опорное заседание в этом полугодии. Решили не публиковать прогноз? Если да, то почему? Или еще все-таки обдумываете?
Второй вопрос связан с обновленной купюрой в 1 тысячу рублей, тоже обещали в этом году представить — до сих пор нет.
И еще один вопрос по «Семейной ипотеке». Сейчас обсуждается ставка по «Семейной ипотеке» для семей с детьми старше 6 лет. И в общем есть даже варианты такие, что 12%, наши источники говорили. ЦБ принимает участие в этом обсуждении, и какие предложения у ЦБ? И нет ли среди них, может быть, плавающей ставки, поскольку сейчас высокая ключевая и ожидается продление программы до 2030 года?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Что касается публикации прогноза курса, мы действительно по результатам Обзора денежно-кредитной политики такую возможность допускали. Там есть и плюсы, и минусы. Плюсы — это то, что участники рынка, аналитики будут понимать больше, на каких предпосылках мы базируемся. Минус основной — это то, что это может восприниматься как некоторое обязательство и возможности управления (курсом. — Ред.). Поэтому мы до сих пор продолжаем взвешивать эти плюсы и минусы. Решение публиковать пока не принято, но вопрос не закрыт.
Что касается обновленной купюры нового дизайна, работа по нему продолжается, идет, мы обсуждаем с экспертами, этот вопрос в работе.
Что касается обсуждения будущего льготной ипотеки, мы принимаем участие в этом обсуждении, но сами параметры льготной ипотеки — это вопрос компетенции Правительства. Мы скорее в таких обсуждениях оцениваем динамику в целом, какая она может быть в зависимости от того, какие решения будут приняты. Потому что в целом объем льготной ипотеки — это выделение сегмента ипотеки, который не чувствителен к нашей ключевой ставке. Нам это нужно понимать. Мы исходим из того, что безадресная льготная ипотека завершится 1 июля. И мы выступаем за то, чтобы остались адресные программы.
ВОПРОС (газета «Нижегородские новости»):
Хотелось бы еще раз вернуться к нашим зарплатам. Сейчас люди не готовы за маленькие зарплаты работать, за низкие зарплаты. Вот как все-таки это влияет на инфляцию? И хватит вообще денег в экономике, чтобы удовлетворить этот спрос, чтобы выплачивать большие зарплаты?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Да, действительно, сейчас мы видим продолжение высокого роста номинальных зарплат, и он происходит практически с начала 2023 года. Это связано с дефицитом трудовых ресурсов, вырос спрос на труд, предложение при этом снизилось. При таком дефиците кадров компании вынуждены повышать заработные платы, для того чтобы привлекать новых работников под расширение производства либо даже просто удерживать своих сотрудников, чтобы они не переходили на другие предприятия. В долгосрочном периоде, для того чтобы не было влияния на инфляцию, рост зарплат должен соответствовать росту производительности труда. Если рост производительности труда не поспевает за ростом заработных плат, то растущие затраты на оплату труда компании закладывают в цены. И в этот момент, когда такой разрыв, потенциал переноса затрат в цены очень большой.
Денег на высокие зарплаты хватит, но инфляция возникнет от того, что для этих денег не будет хватать товаров и услуг по старым ценам, то есть цены вырастут. И наша политика как раз направлена на то, чтобы ограничить такое чрезмерное расширение спроса, стимулируя рост сбережений, создавая стимулы для повышения нормы сбережения. И когда рост производительности труда сравняется с ростом заработных плат, то инфляция замедлится, ставки снизятся, и это как раз основная цель нашей политики.
ВОПРОС (проект InvestFuture):
Первый вопрос касается конфискации российских активов Соединенными Штатами. Как ЦБ оценивает влияние этого действия на финансовую стабильность России? И означает ли это, что обязательства России стали менее подкреплены реальными активами? И аналогично, что ЦБ думает по поводу возможной конфискации российских активов уже со стороны Евросоюза?
А второй вопрос касается укрепления доллара: с начала этого года индекс доллара сильно вырос. Как ЦБ оценивает влияние этого фактора на курс рубля и инфляцию в России? И есть ли какой-то сценарий, план действий на случай продолжения укрепления валюты?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Что касается возможной конфискации наших золотовалютных резервов, это не окажет никакого влияния на финансовую стабильность, потому что у нас уже давно операции по замороженным активам прекращены, мы ими не пользуемся. И мы долгие годы занимались диверсификацией золотовалютных резервов, поэтому доступных нам резервов, которые не подвержены влиянию санкций, у нас достаточно для того, чтобы купировать риски для финансовой стабильности, если они возникнут. Сейчас таких рисков нет.
Что касается укрепления доллара, индекса доллара. Динамика доллара к остальным валютам, конечно, влияет и на пару рубль/доллар, но динамику курса национальной валюты все-таки правильно оценивать не в какой-то отдельной паре рубль/доллар, а по отношению ко всем значимым для внешней торговли валютам. А мы сейчас видим, что значимость, например, юаня резко выросла для внешней торговли, значимость доллара снизилась.
Индекс доллара к основным валютам значительно вырос с начала года — примерно на 4%. При этом к рублю доллар вырос лишь на 1,6%, то есть меньше, чем в целом по остальным валютам. Что это значит? Это значит, что рубль укрепился по отношению к остальным валютам — например, он укрепился по отношению к евро, по отношению к юаню.
При этом у нас курс плавающий. У нас нет количественных целевых уровней по курсу, тем более для отдельных пар, поэтому нет необходимости принимать какие-то дополнительные меры в этой связи.
ВОПРОС (газета «Аргументы и факты»):
Скажите, пожалуйста, поддерживает ли Центробанк цель Минфина добиться снижения доли льготной ипотеки до 25% в общей массе жилищных кредитов? Какими могут быть сроки выполнения этой задачи? И какое влияние это окажет на динамику ключевой ставки?
И еще просьба вернуться к вопросу о том, почему кредитование в марте ускорилось, несмотря на высокую ставку. Вот как вы объясняете такое поведение людей? Не опасно ли набирать кредиты по высокой ставке? Вдруг ожидания людей насчет повышения зарплат не оправдаются.
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Почему кредитование в марте ускорилось, несмотря на высокую ставку. Основная причина — это рост доходов граждан на фоне кадрового голода на рынке труда, ожидания высоких доходов. Вы абсолютно правы. Этот рост доходов настолько сильный, что он позволяет и больше сберегать (мы видим, что депозиты растут), но и позволяет наращивать потребление. И как раз денежно-кредитная политика наша направлена на то, чтобы пропорция в сторону сбережения усиливалась, было больше мотивации сберегать.
Но если посмотреть, как сейчас соотносится кредитование со сбережениями физических лиц, то мы увидим, что на каждый рубль наращивания потребкредитов в марте приходилось 3 рубля роста депозитов населения. И годовой прирост рублевых депозитов без эскроу тоже очень большой и составил почти 30%, но мы внимательно смотрим как раз на то, что происходит в динамике со сбережениями, с кредитованием, основной источник — конечно, рост доходов.
И второй вопрос был по льготной ипотеке. Наша цель, чтобы рыночная ипотека стала доступна всем. И для этого доля льготной ипотеки должна быть ниже, значительно ниже, потому что за тех, кто имеет возможность получать ипотеку по льготным ставкам, платят все остальные заемщики более высокой ставкой. И поэтому, на наш взгляд, льготная ипотека может быть только чисто адресной, а не безадресной.
У нас нет конкретной количественной цели по льготной ипотеке. Просто наличие или большой объем льготной ипотеки заставляет нас держать более высокие ставки для всех остальных. Но мы все-таки считаем, что если произойдет то повышение адресности ипотеки, которое сейчас обсуждается, — конкретные параметры обсуждаются, по ним еще не принято решение, — то это может снизить долю льготной ипотеки с нынешних 75% в марте до
И надо сказать, что решение по ключевой ставке мы сейчас принимали исходя из того, что широкая безадресная льготная программа завершится в предусмотренные сроки. Если бы не было запланировано такого сворачивания безадресной льготной программы и в таких объемах, нам пришлось бы, наверное, проводить еще более жесткую денежно-кредитной политику.
ВОПРОС (онлайн-портал «БелПресса»):
У меня тоже вопрос касается кредитования. Потребительские кредиты, кредитование растет быстрее прогноза ЦБ, быстрее реальных располагаемых доходов населения. Во-первых, почему этот рост оказался выше прогнозного? И насколько эта тенденция, по оценке Банка России, будет долгосрочной? Вы уже озвучили решение по повышению макропруденциальных надбавок. Возможно ли, что Банк России прибегнет к каким-то, может быть, более жестким инструментам для того, чтобы как-то корректировать этот тренд, если риски будут усиливаться со временем?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Действительно, вы правы, потребкредитование растет более быстрыми темпами, чем мы прогнозировали в феврале. И хотела бы еще раз подчеркнуть, что макропруденциальными мерами, ужесточением требований мы влияем не на общий темп роста кредитов. Скорее всего, там будет происходить (и по прежним эпизодам мы это видим) перераспределение из одного типа кредитов в другие, банки либо начнут более активно кредитовать менее рискованных заемщиков, либо уйдут в корпоративное кредитование и так далее.
Но нас здесь беспокоит то, что при этом растет закредитованность. Основное ускорение потребкредитования случилось в марте. По одному месяцу пока тяжело судить, насколько оно устойчиво. И основная причина (вы задали вопрос почему) — это рост заработных плат, который в 2023 году составил 12,8%, и такой рост доходов продолжается, и не только зарплат, у нас в целом номинальные доходы в экономике выросли. И поэтому люди готовы больше брать кредиты, и банки готовы им больше давать, потому что видят эти доходы населения.
Но надо сказать, кстати, потребительское кредитование ведет себя очень разно по разным сегментам. Например, задолженность по кредитам наличными снижается: за I квартал на 1,4%. И напротив, у нас активно растет кредитование в рамках кредитных карт. И одна из причин — макропруденциальные лимиты, которые мы будем уточнять в мае, действуют с лагом.
Что нас беспокоит? Качество обслуживания задолженности по кредитным картам сохраняется, но оно исторически хуже, чем по кредитам наличными, то есть кредиты наличными обслуживаются лучше. А мы видим, что доля как раз тех кредитов, которые обслуживаются хуже, растет.
А.Б. ЗАБОТКИН:
В части кредитных карт, наверное, определенную роль играет эффект, связанный с грейс-периодами. При таких ставках, как сейчас, понятное дело, гражданам выгодно направлять свои текущие доходы на пополняемые депозиты, чтобы получать высокую процентную ставку, а текущие расходы финансировать за счет кредитных карт в рамках грейс-периодов, это сравнительно дешево. Да, это не источник непрерывного роста потребительского кредитования, но в период, когда мы перешли в ситуацию более высоких процентных ставок, это, наверное, тоже сыграло свою роль, и это надо учитывать.
ВОПРОС (издание «Газета.ру»):
В последнее время банки были не совсем довольны маркетплейсами, их смущает тот момент, что нет как такового регулирования на маркетплейсах, имеются в виду платежи. Планирует ли Банк России как-либо контролировать платежи, которые проводятся через платформы самих маркетплейсов?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Маркетплейсы работают по-разному. У части маркетплейсов есть банки, которые принадлежат этим товарным маркетплейсам, и эти банки, которые обслуживают платежи, действуют по общим правилам банковской деятельности: там есть регулирование, выстроены уже и регулирование, и надзор. Но есть, конечно, и вопросы. Поэтому тему о том, что необходимо дополнительное регулирование, мы сейчас изучаем.
ВОПРОС (издание «РБК»):
Вы сегодня опубликовали сообщение, что с 1 июля будут повышены надбавки по автокредитам. Комментируя решение, отметили, что кредитование на автомобили растет очень быстро за счет снижения качества выдач. При этом вот эта статистика повышенного автокредитования наблюдается с весны еще прошлого года. Но меры введены только с 1 июля, то есть только сейчас анонсированы. Почему так? Почему такой лаг? И возможно ли в будущем применение не только надбавок по этой категории кредитов, но и макропруденциальных лимитов?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Еще раз скажу, что мы макропруденциальными надбавками, лимитами не пытаемся повлиять на темпы роста кредитования. Мы их применяем, если видим, что растет закредитованность, ухудшаются стандарты. И действительно, рост автокредитования был большой с весны прошлого года, но это был восстановительный спрос после его падения. А сейчас мы реагируем именно на повышение доли рискованных кредитов.
Что касается лимитов, потенциально это возможно, будем обсуждать, в мае принимать решение.
ВОПРОС (агентство Bloomberg):
Ранее вы говорили о намерении подавать судебные иски против стран, изъявших российские активы. США приняли закон о конфискации активов России и передаче замороженных активов Украине. По этому закону российские владельцы замороженных активов, такие как ЦБ, Минфин и Фонд национального благосостояния, лишены права обращаться в суд. Теперь какая у вас стратегия? Вы будете пытаться вернуть российские активы?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Мы будем защищать наши законные интересы. Мы считаем, что это законные интересы. Естественно, в стратегии появление каких-то новых законов в других странах учитывается, но мы не раскрываем свою стратегию и тактику, естественно, тоже.
ВОПРОС (телеканал НТВ):
Вчера мы все зачитывались рассуждениями о том, что Центробанк столкнулся с эффектом Джанибекова, и хотелось бы получить от вас пояснение, действительно ли для ЦБ стало неожиданным то, что охлаждения экономики, на которое он рассчитывал, такого охлаждения экономики не произошло? И когда все-таки ЦБ рассчитывает на значимое охлаждение экономики и на такое же значимое замедление инфляции?
А.Б. ЗАБОТКИН:
Давайте я начну со второй половины вопроса, которая напрямую следует из нашего прогноза. Прогноз инфляции
По поводу эффекта Джанибекова, который привлек внимание, хочу пояснить, что это не такое уж редкое явление, которое происходит только в невесомости. На самом деле это такая классическая теорема из физики твердого тела, которая известна с XIX века и которую можно вполне пронаблюдать здесь. Но на самом деле аллегория очень хорошая.
О чем говорит теорема вращения вокруг промежуточной оси? Что в трехмерном пространстве у тела есть три оси вращения: вращение вокруг двух из них устойчивое, а третья, которая и есть промежуточная, вокруг нее вращение неустойчивое. Вы можете попробовать книжку побросать в разном направлении, и будет видно, что если вы бросаете ее как бы в длину, то она будет кувыркаться, она не будет крутиться стабильно. Собственно говоря, это про вот эту неустойчивую промежуточную ось.
И в этом смысле аллегория очень хорошая, и, по сути дела, она описывает эту ситуацию, которую Эльвира Сахипзадовна описала во вступительном слове: есть базовый сценарий, есть альтернативный сценарий, который сводится к тому, что достигнутой степени жесткости недостаточно, чтобы инфляция устойчиво вернулась к 4%, и тогда действительно потребуются другие решения по ДКП. Наверное, в ближайшие несколько месяцев станет понятно: мы на пути к устойчивому равновесию, или требуется принимать дополнительные решения, но аллегория очень уместна.
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
И чтобы констатировать, выводы в конечном счете сделать: мы ожидаем продолжения замедления инфляции и перехода к более сбалансированным темпам экономического роста. И решения по денежно-кредитной политике будем принимать исходя из скорости устойчивого замедления инфляции и перехода к этим сбалансированным темпам роста.
ВОПРОС (газета «Московский комсомолец»):
Правозащитники в последнее время жалуются на усиление мисселинга со стороны банков. Я обратила внимание на утренний пресс-релиз, Центробанк утверждает, что сокращение жалоб по мисселингу на 70% произошло в I квартале. При этом, выступая в Госдуме, вы указали, что регулятор выступает за повышение штрафов для банков за нечестное обогащение, за обман клиентов, вплоть до 1% от капитала. Можно ли подробнее узнать, штрафовали ли кого-то, хоть какой-то банк по этой статье? Так как правозащитники утверждают, а я после публикации вашего релиза начала опрашивать всех знакомых правозащитников о том, чувствуют ли они уменьшение на 70%, и получила отрицательный ответ. Только ОНФ пока не ответил, вот жду от него ответа. И как вообще выглядит штрафование банков за мисселинг? Сколько пострадавших должно быть, чтобы вы обратили внимание на эту проблему? Поскольку правозащитники утверждают, что банки с советскими брендами, очень крупные, которым доверяют люди с образованием и опытом, занимаются мисселингом.
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Мисселинг, к сожалению, остается. Хотя действительно у нас жалобы снизились на мисселинг, но это позорное явление не искоренено из финансовой среды, к сожалению. Мы с банками очень активно обсуждаем, но обсуждений недостаточно, у нас появились дополнительные полномочия, чтобы запретить продажу некоторых навязанных продуктов, о которых не дается достаточно информации, и требовать обратного выкупа. Мы проводим эти проверки. Но, на наш взгляд, этого действительно недостаточно.
Штрафы сейчас есть, но они небольшие. То есть можно миллион нарушений сделать крупным банкам и заплатить миллион рублей, и это для крупного банка на фоне прибыли не очень чувствительно. И поэтому штрафы должны быть повышены. Этого еще не произошло. Для этого нужно принимать закон.
Поэтому ожидать, что сейчас эти штрафы заработают, нельзя. У нас нет возможности пока брать высокие штрафы. Для этого нужен закон. Когда мы обсуждали в Думе эту тему, депутаты практически всех фракций поддержали, что нужно усиливать штрафные санкции. И мы считаем, что да, это может быть до 1% капитала. Такого рода штрафы у нас действуют, например, если банки занимаются отмыванием. И мы видим, что большие штрафы и угрозы этих штрафов — действенная мера. Поэтому, на наш взгляд, конечно, надо их делать и защищать граждан. Да, к сожалению, это явление пока имеет место быть.
ВОПРОС (телеканал РТС, Абакан):
Вернусь опять к теме льготной ипотеки. Банк России неоднократно высказывался против масштабного продолжения программы льготной ипотеки. Вместе с тем в 2017 году люди имели возможность брать обычную рыночную ипотеку под
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Очень хороший вопрос, потому что вы правильно заметили, что люди несколько лет назад могли брать ипотеку под
И если вы помните, до 2017 года, когда инфляция была высокой, рыночные ставки по ипотеке были двузначными. К началу 2020 года, после того как инфляция оказалась под контролем, у нас ставки по ипотеке были около 8% и действительно без льгот. И в эти годы рост портфеля ипотеки, рыночный ипотеки был под 20% — это были высокие темпы роста. И действительно ипотека становилась все более доступной для широкого круга людей.
Но, к сожалению, этот период прервался в связи с пандемией, потом с событиями 2022 года, и это привело к колебаниям рыночных ставок, в последнее время — к росту. И поэтому это еще одна из причин, почему надо возвращаться к устойчиво низкой инфляции, с тем чтобы снижались ставки по долгосрочным кредитам и ипотека была доступна всем.
ВОПРОС (газета «Ведомости»):
Минэк в своем новом прогнозе существенно изменил прогноз курса рубля, ожидая его ослабления. Какие факторы сейчас влияют на национальную валюту? По-прежнему ли ЦБ считает, что обязательства по продаже валютной выручки не нужно продлевать?
И второй вопрос: как сейчас идет обсуждение взаимного признания рейтингов в контуре стран БРИКС? С какими сложностями сталкивается ЦБ в этом процессе? И кто поддерживает эту концепцию из БРИКС?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Что касается факторов, которые влияют на курс. На наш взгляд, это торговый баланс, экспорт-импорт и последствия повышения нами ключевой ставки. Но экспорт-импорт влияет с лагом. Я уже объясняла, как мы смотрим на эти лаги, что это нельзя месяц к месяцу сравнивать.
Что касается обязательной продажи валютной выручки, мы считаем, что важность этой меры для рынка второстепенна, скорее она имеет психологическое значение для участников, для некоторых экономических субъектов, которые не анализируют торговый баланс и дальше. Но основное — это фундаментальные факторы. И если мы посмотрим, как компании продавали выручку до введения и после введения обязательной продажи, то эта доля практически не изменилась. В январе — феврале они продавали где-то чуть больше
Поэтому мы рассчитываем, что если решение о продлении механизма обязательной продажи валютной выручки будет принято, то сама жесткость требований будет постепенно ослабевать и придет больше понимания, что здесь работают именно рыночные факторы.
И это действительно еще и административные сложности для бизнеса, у нас сейчас и так проблема с платежами. Когда нужно конвертировать и осуществлять платежи в одну, в другую сторону, то это дополнительные санкционные риски и ограничения.
Что касается работы по взаимному признанию рейтингов национальных рейтинговых агентств. Эта работа ведется со многими дружественными странами, и в том числе в рамках БРИКС. Я не буду комментировать решение каждой страны, пока оно не принято, или подходы каждой страны. У нас такое решение принято с Казахстаном, что мы считаем очень позитивным.
А.Б. ЗАБОТКИН:
И по поводу курса. Эльвира Сахипзадовна уже прокомментировала изменение курса с начала года. Хочу обратить внимание, что с прошлого Совета директоров (22 марта. — Ред.) рубль на самом деле укрепился ко всем валютам, включая доллар. Притом что доллар укрепился к другим валютам.
ВОПРОС (агентство «РИА Новости»):
Скажите, пожалуйста, когда будет запущена вторая волна пилота по цифровому рублю? Можете ли вы раскрыть, как увеличится число участников, добавятся ли новые города, какое будет количество?
И еще недавно Центральный банк призвал рынок, органы власти усилить меры взаимного сотрудничества по борьбе с мошенничеством, создать единую цифровую платформу для этих целей. Скажите, пожалуйста, началась ли такая работа, когда такая платформа может быть запущена и как она будет работать в контексте уже работающего ФинЦЕРТ? То есть это будет усиление, или она может заменить ФинЦЕРТ в будущем?
И по поводу пилота по видеоидентификации клиентов банка, который также анонсировал Банк России, — что может быть в этом году запущено такое тестирование. Могли бы вы сказать точнее сроки? И какое количество банков в нем будет участвовать?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Что касается цифрового рубля, первый пилот прошел успешно. Мы готовимся к расширенной второй стадии пилота, обсуждаем это с заинтересованными ведомствами.
20 банков собираются принять участие в этом пилоте. И именно банки определяют, какие клиенты из каких городов попадают в этот пилот, то есть мы города не определяем. И вот такой вопрос мне ставили, кстати, региональные банки. Мы готовы и с региональными банками работать, привлекать в этот пилот, и как раз у них в основном региональная база клиентов. Для этого нужно обращаться в наш Департамент национальной платежной системы.
Что касается единой платформы по борьбе с мошенниками. Наш основной инструмент — действительно ФинЦЕРТ. Там есть тоже над чем работать для того, чтобы обмен информацией с банками был оперативный и, главное, чтобы была качественная информация, мы это подробно обсуждаем с банками.
У нас, кроме этого, выстраивается и обмен информацией с МВД, мы активно работаем. На наш взгляд, конечно, необходим и обмен информацией, например, с операторами связи. Будем обсуждать с Минцифры, как это лучше делать, единую платформу либо взаимодействие разных платформ, но здесь важен обмен информацией действительно многих агентов, и не только участников финансового рынка.
И третий вопрос про видеоидентификацию. Я считаю, что это очень перспективное направление. Мы развиваем все цифровые технологии, дистанционные технологии, и видеоидентификация применяется во многих странах. Но здесь есть опасения, связанные и с информационной безопасностью, и с рисками мошенничества, естественно. Поэтому нужно это отработать в экспериментальном режиме. Мы сейчас обсуждаем с коллегами. Для того чтобы запустить этот экспериментальный режим, нужны изменения в нормативно-правовую базу. И эта видеоидентификация, в том числе в экспериментальном режиме, может быть опробована и для трансграничных платежей. Поэтому мы здесь видим очень большие перспективы. Конечно, к этому надо переходить.
ВОПРОС (издание Frank Media):
Есть ли срок, в который ЦБ должен определиться с кандидатурой на пост главы НСПК?
Второй вопрос. Будет ли ЦБ запускать какие-то инструменты в рупиях, чтобы балансировать денежный рынок?
И небольшой вопрос по поводу макропру, чтобы закрыть тему. Автокредитование до последнего избегало, так скажем, таких ужесточений, потому что по всем остальным видам кредитов макропруденциальные надбавки в том или ином виде существовали. И в целом этот вид кредитования отличается тем, что ему и так предрекают обвал. Вопрос: все-таки нет ли опасений, что рынок может, простите, переохладиться?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Макропруденциальные меры — это не про влияние на темпы роста кредитов в том или ином секторе. Это влияние на то, чтобы рост кредитов не шел за счет опасного снижения стандартов кредитования и увеличения риска закредитованности граждан.
Поэтому автокредиты мы рассматриваем в этом смысле. Если через автокредиты люди с уже большими долгами будут нагружаться еще дополнительными кредитами, это просто становится социальной проблемой в том числе.
Что касается главы НСПК, сроков у нас никаких нет. Там сейчас временно исполняющий обязанности генерального директора. НСПК работает стабильно, развивается, идет по плану со всеми проектами, которые наметила. Мы сейчас обсуждаем кандидатуры. Как решение будет принято, естественно, оно будет объявлено.
Что касается инструментов в рупиях. Нам задают вопросы, почему не запустить, например, торговлю валютной парой в рупиях или не сделать инструменты рефинансирования в рупиях? Но мы этого сделать не можем в силу национального законодательства Индии, то есть в силу ограничений по капитальным операциям. Рупия не является конвертируемой, есть ограничения в движении капитала, поэтому на нашем внутреннем валютном рынке они не могут обращаться. Но тем не менее некоторые инструменты хеджирования развиваются. Мы видим, что некоторые участники продолжают рассчитываться через рупии.
Но такие механизмы, которые есть с какими-то другими странами, мы создать не можем. Поэтому мы и говорим, что у нас с каждой страной в силу особенностей регулирования этой страны есть свои механизмы.
Спасибо за внимание!