Заявление Председателя Банка России Эльвиры Набиуллиной по итогам заседания Совета директоров Банка России 16 сентября 2022 года
Добрый день! Сегодня мы приняли решение снизить ключевую ставку на 50 базисных пунктов, до 7,50% годовых.
С этим уровнем ключевой ставки мы оцениваем, что находимся в зоне нейтральной денежно-кредитной политики. Мы видим, что разовые дезинфляционные факторы постепенно теряют свою силу, а проинфляционные риски нарастают. Полагаем, что пространство для дальнейшего снижения ключевой ставки сузилось. По нашему прогнозу, с учетом неоднородного влияния структурной трансформации инфляция в 2023 году составит
Перейду к аргументам.
Первое. Годовая инфляция замедляется, но в дальнейшем действие дезинфляционных факторов будет ослабевать.
Основную роль в коррекции цен в летние месяцы сыграли произошедшее укрепление рубля, повышенная склонность населения к сбережению и рост предложения сельхозпродукции. Это во многом разовые факторы, влияние которых будет постепенно уменьшаться. Текущие темпы роста цен будут формироваться выше сегодняшних околонулевых значений. При этом мы не исключаем, что годовая инфляция в первом полугодии следующего года временно опустится ниже цели из-за эффекта высокой базы. То есть, сравнивая цены потребительских товаров и услуг в марте — апреле следующего года с ценами в марте — апреле текущего, когда были ажиотажный спрос и резкий всплеск цен, арифметически мы можем получить низкий показатель. В этом плане годовая инфляция будет, как зеркало заднего вида, отражать ситуацию 2022 года.
Кроме тех факторов снижения инфляции, которые я уже перечислила, сегодняшнее слабое инфляционное давление связано с эффектами структурной перестройки экономики. Ранее мы говорили о том, что она преимущественно увеличивает инфляцию. Теперь мы видим, что ситуация сложнее: структурная перестройка может сопровождаться и дезинфляционными процессами. Так, эффекты от санкций на экспорт и импорт могут быть как проинфляционными, так и дезинфляционными и могут менять направленность со временем.
Поясню подробнее. В случае с санкциями на импорт первоначальный эффект, безусловно, проинфляционный, так как экономика сталкивается с дефицитом подсанкционных товаров. Но затем могут начать действовать корректирующие факторы. Первое: появляются альтернативные каналы поставок, товары-заместители и так далее. Постепенное восстановление импорта смягчает проинфляционный эффект. Второе: если под санкции попал значительный объем импорта, то спрос на валюту внутри страны падает и рубль укрепляется, что также ведет к коррекции первоначального скачка цен.
В случае санкций на экспорт начальный эффект, напротив, дезинфляционный. Экспортеры ищут возможности заместить выбывший внешний спрос, в том числе через увеличение поставок на внутренний рынок, что оказывает понижательное давление на цены. Если же санкции приводят к снижению притока экспортной выручки в страну, то через ослабление рубля это частично уменьшает первоначальный дезинфляционный импульс. Со временем многие компании найдут новые внешние рынки. Для инфляции этот фактор работает как в плюс (за счет того, что компании получают больше гибкости в ценовой политике на внутреннем рынке), так и в минус: благодаря восстановлению притока валютной выручки укрепляется курс, что дает дезинфляционный эффект.
Суммируя, мы считаем, что структурная перестройка экономики будет сопровождаться ускорением роста цен, несмотря на отдельные периоды их коррекции. Это важное обстоятельство, на основе которого мы прогнозируем инфляцию выше цели в следующем году и которое учитываем при проведении денежно-кредитной политики. Что касается этого года, то мы снизили прогноз по инфляции до
Принимая решения, мы опираемся не столько на текущую динамику инфляции, сколько на прогноз. И ключевое значение на прогнозном горизонте имеет оценка устойчивого инфляционного давления. Устойчивое — значит очищенное от сезонности и вклада наиболее волатильных компонентов, которые «зашумляют» инфляционные тренды. Эта оценка сегодня низкая, но все же выше нуля. Я имею в виду медианную, базовую инфляцию и другие показатели инфляции, очищенные от волатильных компонентов.
В дальнейшем устойчивое инфляционное давление несколько повысится. В том числе это может произойти из-за снижения склонности населения к сбережению. Сейчас граждане ориентированы скорее сберегать, чем тратить. В значительной степени это объясняется высокой неопределенностью, снижением реальных доходов, а также опасениями относительно будущих доходов и занятости. Но отчасти это связано и с фактором, скажем так, «вынужденных» сбережений. Граждане могли копить деньги для крупных покупок, поездок, но вынуждены были повременить с этим, в результате неизрасходованные средства остались на банковских счетах.
Сохранение повышенных инфляционных ожиданий может сдвинуть эту модель поведения в сторону более активного потребления. Нас беспокоит, что инфляционные ожидания населения остаются на повышенных уровнях и даже немного выросли, несмотря на несколько месяцев снижения общего уровня цен. Такого не наблюдалось в прежние периоды замедления инфляции, например в 2019 году. Если ситуация в экономике будет развиваться лучше ожиданий, будет больше уверенности в перспективах доходов и занятости, то это тоже может придать импульс потребительской активности.
Второе. Ситуация в экономике складывается лучше ожиданий.
Снижение ВВП в II квартале близко к нашему прогнозу. При этом есть признаки, что в III квартале ситуация развивается немного позитивнее, хотя по-прежнему остается очень неоднородной по секторам и регионам. Сложнее положение дел в угольной, металлургической и лесопромышленной отраслях, где ограничения на поставки существенно затрудняют работу компаний. Продажа товаров на запад сильно сократилась и где-то стала невозможна, а продажа товаров на восток требует существенного наращивания инфраструктуры. Это займет время.
В то же время адаптация компаний-импортеров идет достаточно активно. Импортеры бытовой техники и электроники смогли восстановить поставки за счет переориентации на других производителей и параллельного импорта. В строительной отрасли также удалось наладить поставки многих позиций, а сельхозпредприятия в основном смогли найти новых поставщиков семян. Подробную информацию по этим темам можно найти в нашем докладе «Региональная экономика».
Несколько слов о рынке труда. Ситуация здесь остается стабильной. Механизмы неполной занятости в последние месяцы стали применяться компаниями немного реже. Спрос на труд сохраняется на устойчивом уровне, хотя его структура меняется. Например, компании завозят новое оборудование и предъявляют спрос на специалистов, прошедших переобучение для работы на нем. Структурная перестройка экономики неизбежно приведет к высвобождению рабочей силы там, где производство теряет экономический смысл, и ее перетоку туда, где открываются новые возможности. Это может транслироваться во временный рост структурной безработицы.
Мы учтем все эти тенденции в обновленном прогнозе, который представим в октябре. С высокой вероятностью прогноз по ВВП на этот год будет улучшен.
Третье. Денежно-кредитные условия, по нашим оценкам, сейчас в целом нейтральные.
Структура сбережений населения в банках подстраивается под произошедшее изменение денежно-кредитных условий. Если весной кривая ОФЗ была инвертированной, то есть ставки на короткие сроки были выше, чем на длинные, то сейчас кривая нормализовалась. Вслед за ней скорректировались и депозитные ставки, что повлияло на изменение структуры вкладов населения. Так, открытые весной по высоким ставкам краткосрочные депозиты перетекли на текущие счета и более долгосрочные вклады. Таким образом, структура сбережений возвращается к наблюдавшейся в прошлом году.
Спрос бизнеса и населения на кредиты увеличивается. Корпоративное кредитование после паузы в весенние месяцы растет высокими темпами. Хотя важную роль продолжают играть кредиты по льготным программам, возрастает значение рыночного кредитования, которое становится более привлекательным после существенного снижения ключевой ставки. В розничном сегменте прирост обеспечен в основном ипотекой. Аппетит к риску у банков восстанавливается, что в том числе заметно по большей доле одобренных заявок на необеспеченные кредиты.
В целом сейчас денежно-кредитные условия не оказывают ни проинфляционного, ни дезинфляционного влияния.
Теперь подробнее остановлюсь на рисках для прогноза.
Дезинфляционные риски в основном могут проявиться на краткосрочном горизонте. К ним можно отнести более значительный перенос в цены уже произошедшего укрепления рубля, сохранение или усиление сберегательной модели поведения, а также перенаправление экспортной продукции на внутренний рынок.
На среднесрочном горизонте по-прежнему преобладают проинфляционные риски. К ним относится уменьшение притока валютной выручки из-за уже объявленных санкций. Геополитические риски остаются существенными. Дополнительное негативное влияние может оказать ухудшение ситуации в мировой экономике.
В зоне высокой неопределенности находится потребительская активность населения. Повышенные инфляционные ожидания пока не трансформируются в усиление потребительского спроса. Однако это может измениться. Особенно в условиях высоких и незаякоренных инфляционных ожиданий. И возможен сценарий, при котором граждане начнут ускоренно тратить накопления, а также будут активнее пользоваться необеспеченными кредитами.
Могут возникнуть дополнительные проблемы на стороне предложения. Пока мы еще не в полной мере столкнулись с последствиями ограничений на инвестиционный импорт, поскольку срок службы оборудования достаточно длительный. Со временем эти проблемы могут быть более выраженными.
Важный для нас вопрос — это бюджет. В последние месяцы расходы бюджета растут ускоренными темпами. Это также может создавать проинфляционные эффекты.
Отдельно остановлюсь на теме взаимного влияния денежно-кредитной и бюджетной политики. Бюджетный дефицит, наряду с кредитом экономике, является каналом создания денег. Чем больше денег поступает в экономику по бюджетному каналу, тем меньше пространства для сбалансированного роста кредита экономике — того роста, который не создает избыточного инфляционного давления. И сдерживать рост этого кредита для обеспечения низкой устойчивой инфляции мы будем вынуждены через более высокую ставку. Долгосрочный сдвиг бюджетной политики в сторону более мягкой означает, что Центральному банку придется поддерживать более высокий уровень ставок для обеспечения ценовой стабильности. Поэтому величина структурного дефицита бюджета будет влиять на нашу оценку нейтральной ставки.
Теперь о перспективах денежно-кредитной политики. Цикл снижения ставки, скорее всего, близок к завершению. Появляется много признаков того, что текущее инфляционное давление перестает снижаться. В этих условиях мы считаем целесообразным оставаться в зоне нейтральной политики. Учитывая, что прогноз инфляции на следующий год превышает целевой уровень, мы оцениваем диапазон краткосрочной нейтральной ставки выше диапазона долгосрочной, которая составит
Спасибо за внимание!
Сессия вопросов и ответов
ВОПРОС (агентство «Интерфакс»):
Можно уточнить момент по сигналу? Вы сказали, что цикл смягчения денежно-кредитной политики уже близок к завершению. Остается ли потенциал для снижения ставки до конца текущего года на предстоящих заседаниях Совета директоров? Может ли этот цикл завершиться в этом году, или все-таки все зависит от каких-то внешних и внутренних условий? И ваш прогноз по инфляции также был улучшен на этот год —
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Что касается дальнейшей траектории ставки, я повторюсь, мы действительно считаем, что пространство для снижения ставки сузилось. Безусловно, будем смотреть на данные, то есть нельзя исключать еще каких-то движений, но вероятность снижения снизилась.
И, как вы правильно сказали, будет все зависеть от внутренних и внешних факторов, мы будем их оценивать. В октябре мы представим уточненный прогноз и в соответствии с поступающими данными и с уточненным прогнозом будем принимать решение по ставке.
Что касается оценки инфляции в
ВОПРОС (агентство ТАСС):
Традиционный вопрос: какие решения сегодня рассматривались, и был ли на столе вариант сохранения ключевой ставки?
И второй вопрос, уточняющий скорее: вы сказали, что в первом полугодии следующего года возможно снижение инфляции ниже целевого уровня. В какие именно месяцы? Может быть, есть какая-то конкретика?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Мы рассматривали три варианта: снижение на 50 базисных пунктов, снижение на 25 базисных пунктов и сохранение ставки.
Что касается снижения показателей годовой инфляции даже ниже цели, это в основном из-за эффекта базы. У нас повышенные темпы роста цен были в марте — апреле (2022 года — Ред.), поэтому могут быть как раз в весенние месяцы такие наиболее низкие показатели годовой инфляции. Но подчеркну: это арифметический эффект, потому что мы ожидаем, что все-таки текущие темпы будут повышаться.
ВОПРОС (агентство «РИА Новости»):
У меня несколько вопросов.
Первый касается сигнала. Вот вы сегодня все-таки убрали сигнал из заявления. Означает ли это, что вы вообще теперь не будете его публиковать?
Второй вопрос касается бюджета. Вы упомянули бюджет, бюджетные расходы, но, по вашей оценке, насколько должен вырасти бюджетный дефицит в этом году и в следующем году, чтобы ЦБ начал все-таки ужесточать денежно-кредитную политику?
И третий вопрос, наверное, касается вас. Стоит ли ожидать, что, может быть, вы в этом году или в начале следующего года уже вновь наденете брошь?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Что касается сигнала, мы его не убрали — мы убрали направленный сигнал, мы оставляем за собой возможность при необходимости давать более направленные сигналы. Действительно, так как мы близки к завершению цикла снижения, допускаем, что следующим шагом, кроме сохранения ставки, может быть и повышение. Но при этом не исключаем и снижения. Мы сейчас действительно на такой стадии, где все зависит от внешних и внутренних факторов и от того, как будут реализовываться, материализовываться проинфляционные и дезинфляционные риски.
Что касается бюджетных расходов, мы не даем такой оценки, какой нужен дефицит бюджета. Мы учитываем бюджетную политику при принятии нами решений по денежно-кредитной политике.
Но для того чтобы нам избежать, скажем так, необходимости повышения ставки, ужесточения денежно-кредитной политики, на наш взгляд, бюджетный дефицит должен постепенно сокращаться. Мы прекрасно понимаем, что в кризисные периоды бюджетный дефицит возрастает, нужно профинансировать многие расходы антикризисного характера и структурной перестройки экономики, но, тем не менее, мы ожидаем, что бюджетный дефицит должен в долгосрочном плане сокращаться.
Что касается броши, я пока не вижу оснований для того, чтобы снова к ней прибегать.
Хотите про бюджет что-то дополнить, Алексей Борисович?
А.Б. ЗАБОТКИН:
Единственная, может быть, ремарка. Сейчас базовый июльский прогноз и его актуализация, которую мы сейчас делали в рабочем порядке, они предполагают те параметры бюджетной политики, которые были проиндицированы в проекте Основных направлений бюджетной политики, который Минфин представлял в июне. Соответственно, если в итоге бюджет, который будет внесен в Думу, будет существенно отличен от этих параметров, тогда это будет значимым фактором, который наряду с другими факторами будет приниматься во внимание при определении траектории ставки на следующий год.
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Хотела бы подчеркнуть, что бюджет — это важный фактор, действительно, важность его большая, но это не единственный фактор. Мы будем принимать решение, исходя из совокупности всех факторов, которые могут повлиять на экономику и инфляцию.
ВОПРОС (газета «Коммерсантъ»):
У августовско-сентябрьского повышения инфляционных ожиданий каких-то очевидных объяснений нет, поэтому, несмотря на то, что ЦБ явно не может прогнозировать инфляционные ожидания, какова ваша гипотеза, как ожидания будут вести себя в октябре — декабре?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Первое, я хотела бы сказать, что в летние месяцы у нас все-таки инфляционные ожидания находятся в диапазоне
Гипотез мы не делаем, как они будут себя вести. Действительно, сейчас много факторов, которые влияют на инфляционные ожидания, и особая чувствительность и к курсу, и к ожиданиям по курсу, она, тем не менее, сохраняется. Другие факторы будем принимать во внимание, исходя из тех данных по инфляционным ожиданиям, которые мы получаем практически ежемесячно.
Алексей Борисович.
А.Б. ЗАБОТКИН:
Здесь хочется подчеркнуть, что прекратили снижаться не только инфляционные ожидания населения, но и ценовые ожидания предприятий в наших опросах. То есть мы, наверное, это считываем как индикацию того, что и бизнес, и население оценивают достаточно высокую неопределенность в общей экономической ситуации, и это транслируется в повышенный уровень инфляционных ожиданий. Мы, безусловно, вынуждены принимать это во внимание, когда определяем уровень номинальной ставки, потому что на поведение влияет на самом деле разница между нашими номинальными ставками и инфляционными ожиданиями.
ВОПРОС (агентство «Рейтер»):
Скажите, пожалуйста, какие варианты с возобновлением покупок валюты вы рассматриваете в ближайшее время? Когда будет ясность по поводу бюджетного правила — то есть какие будут валюты, в каком объеме покупаться Центральным банком?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Возобновление покупок валюты возможно только в виде зеркалирования операций в рамках бюджетного правила, если бюджетное правило будет предусматривать операции ФНБ на рынке валюты.
Это компетенция Правительства, какое бюджетное правило будет вводиться, оно сейчас обсуждается. Мы надеемся, в ближайшее время все-таки будет больше ясности по бюджетному правилу. Мы поддержим введение бюджетного правила с точки зрения создания условий для макроэкономической стабильности.
Да, пожалуйста, Алексей Борисович.
А.Б. ЗАБОТКИН:
Я хочу напомнить, что бюджетное правило не про покупки валюты, а про покупки валюты в случае, если нефтегазовые доходы превышают базовый уровень, а если они ниже, то происходит продажа валюты в рамках бюджетного правила.
ВОПРОС (сетевое издание «Правда Севера»):
Большое спасибо за возможность задать вопрос. Может быть, он покажется немножко локальным, но для нашего региона, для Поморья, это достаточно важная тема.
Дело в том, что лесопромышленники Архангельской области столкнулись с трудностями, связанными в первую очередь со сменой географии в сбыте своей продукции. Соответственно, это повлекло за собой проблемы с транспортировкой, и достаточно негативное влияние на экспортную выручку оказало укрепление рубля.
Скажите, пожалуйста, в силах ли денежно-кредитная политика Банка России именно в условиях санкций оказать содействие отрасли, которая в общем-то важна и для Архангельской области, но, наверное, и для других регионов России, лесных в первую очередь.
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Я в выступлении своем сказала, что лесопромышленный комплекс оказался действительно в достаточно сложной ситуации из-за того, что во многом эта отрасль работала на экспорт, зависела от внешнего спроса, который оборвался. Но как раз ситуация в этой отрасли показывает, почему нужна структурная перестройка экономики. Какая-то часть продукции найдет новые рынки сбыта, какая-то не найдет, и поэтому, конечно, нужно думать о том, как должна измениться в целом лесопромышленность — повыситься уровень переработки для того, чтобы выпускать продукцию, которая может найти больше спроса на внутреннем рынке.
Мы понимаем, что для такой структурной перестройки нужны инвестиционные кредиты, нужны длинные деньги по доступным ставкам, и это напрямую зависит от инфляции. Низкая устойчивая инфляция как раз прежде всего влияет на то, чтобы длинные кредиты были доступными. Как я уже не раз говорила, ключевая ставка влияет прежде всего на стоимость коротких денег, а на стоимость длинных денег в большей степени влияет именно инфляция.
И наша денежно-кредитная политика как раз направлена на то, чтобы добиться стабильно низкого уровня инфляции. И это поможет увеличить длинные инвестиционные кредиты для экономики, которая проходит структурную перестройку. Но пока ставки высоки, тут, конечно, может помочь Правительство мерами промышленной политики — капитальные гранты, субсидии, но это действительно компетенция Правительства — каким отраслям, в каком объеме, в каких формах осуществлять поддержку.
ВОПРОС (проект Life and invest):
У меня вопрос, касающийся розничных инвесторов. Очень больная сейчас тема. Неоднократно говорили о том, что нужно возвращать доверие розничного инвестора, и очень интересно людям, вообще какие меры предполагаются для того, чтобы вернуть это доверие.
И второй вопрос — это валютный курс. Сейчас он плавающий. Но есть ли какие-то шансы, что мы перейдем к таргетированному курсу? И есть ли какие-то риски того, что будут ограничения на свободную конвертацию валют недружественных стран?
И позволю себе третий вопрос, тоже связанный с розничными инвесторами. Неквалифицированным инвесторам будут недоступны к покупке акции недружественных стран с 2023 года. Но при этом они смогут покупать БПИФы российских управляющих компаний на эти самые иностранные акции. Чем руководствовался Банк России, когда делал такое ограничение? И почему доступны БПИФы при условии того, что инфраструктурные риски в них те же самые, если даже не больше?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Много вопросов. Начну, может быть, с валютного курса.
Мы исходим из того, что плавающий курс лучше фиксированного. Хотя, вы видите, дискуссии идут на эту тему. Еще раз повторю аргументы — на мой взгляд, они очень важны.
Плавающий курс — это возможность проводить самостоятельную, независимую денежно-кредитную политику. Что такое фиксированный курс? Это курс, который зависит от экономической политики, от устойчивости инфляции, от процентных ставок той страны, которая эмитирует валюту, к которой может быть привязан рубль как национальная валюта. Мы, кстати, в последнее время видим ускорение инфляции в этих странах, странах — эмитентах резервных валют.
У нас рост цен остановился во многом благодаря плавающему курсу. И при плавающем курсе экономика быстрее адаптируется к изменениям внешних условий. У нас внешние условия поменялись существенно. И, конечно, это по-разному повлияло на разные отрасли. И плавающий курс как раз позволяет учесть вот эту неоднородность влияния изменений внешних условий на те или иные отрасли. Это как бы такой общий знаменатель.
И, конечно, с одной стороны, цена за эту быструю адаптацию — это, может быть, повышенная волатильность курса при резких изменениях внешних обстоятельств. То, что у нас происходило. Но все-таки здесь есть и награда — это более устойчивое равновесие, более быстрая адаптация экономики и низкая инфляция после завершения подстройки экономики к этим условиям.
И, конечно, здесь очень важно бюджетное правило, для того чтобы говорить о большей предсказуемости и стабильности реального курса рубля. Бюджетное правило, которое у нас действовало в последние годы, оно, действительно, позволяло достигать большей стабильности. Это был такой косвенный эффект, но большей стабильности реального курса.
Что касается свободной конвертации — действительно, валюты, к которым мы привыкли, валюты резервные — доллары, евро — для многих держателей стали токсичными, потому что появляются риски заморозки. Те страны, которые их выпускают, можно сказать, не хотят, чтобы мы ими активно пользовались. И поэтому, конечно, мы видим, что и банки стараются уменьшить эти риски, вот эти все комиссии, которые многократно обсуждались, они как раз во многом с этим связаны.
Но поменять валюту на рубли всегда будет возможно. И здесь абсолютно, что называется, свободные правила.
Что касается неквалифицированных инвесторов и доступности для них иностранных ценных бумаг, и в том числе ПИФов.
Действительно, неквалифицированным инвесторам доступны ПИФы, но хотела бы сказать, что не все ПИФы доступны неквалифицированным инвесторам, а именно те, где вот таких сложных инструментов содержится не более 40%. То есть с этой точки зрения структура этих ПИФов очень важна.
И, конечно, самое главное, что ПИФами управляют профессионалы, которые могут учитывать риски, отслеживать эти риски, в том числе то, что мы называем инфраструктурными рисками — да, рисками хранения тех или иных иностранных ценных бумаг. И они должны эти риски обязательно учитывать и принимать решения, наилучшие для своих клиентов. И в случае нарушения указанных принципов у них есть фидуциарная ответственность, то есть ПИФы несут в том числе ответственность за это.
И, кроме того, ПИФы — это коллективные инвестиции, они все-таки позволяют диверсифицировать риски по сравнению с вложениями в бумаги одного эмитента. Когда просто человек покупает бумаги одной иностранной компании, он берет риск в целом на эту компанию. ПИФ — это уже большая диверсификация инструментов. И если даже риски реализуются по какому-то одному виду ценных бумаг, они могут быть компенсированы за счет позитивной динамики по другим инструментам. Поэтому здесь несколько такой дифференцированный подход.
ВОПРОС (газета РБК):
У меня тоже будет частично про инвесторов в продолжение вопросов Александры.
На московском форуме Минфина вы рассказали о том, что на базе АСВ рассматривается возможность создания фонда, из которого может быть компенсирована часть средств инвесторам.
Скажите, пожалуйста, есть ли у ЦБ оценки, сколько замороженных средств нерезидентов у нас сейчас есть, и в какие активы могут быть инвестированы эти средства?
И второй вопрос по следам вчерашних событий — санкций. Видит ли сейчас ЦБ резкие прекращения приема карт «Мир» за рубежом из-за угрозы санкций, в частности в Турции? И был ли диалог с турецким регулятором по этому вопросу и с регуляторами других стран?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Идея создания компенсационного фонда на базе АСВ находится в процессе обсуждения, там много вопросов, много деталей. Основная цель такого предложения (мы готовы обсуждать и другие предложения) — это действительно постараться вернуть доверие инвесторов на розничном рынке, о чем уже задавались вопросы. А заморозка ценных бумаг, конечно, ведет к снижению доверия. Мы говорили об использовании средств на счетах типа «С». Там накоплены несколько сотен миллиардов рублей, но эти средства на счетах типа «С» дальше могут расти. И речь идет не об использовании этих средств, то есть здесь объем прав нерезидентов остается, эти средства заморожены. Речь идет именно об использовании доходов от инвестирования этих средств. Мы считаем важным, чтобы они оставались не в банковской системе, а были направлены на компенсацию, соответственно, людям, которые оказались в ситуации, когда их активы заморожены.
Куда инвестировать — у нас широкий класс инвестиций есть. В принципе инвестирование этих средств приносит доходы. Эти доходы могут меняться в зависимости от того, как будет развиваться ситуация на финансовом рынке, но тем не менее это средство, которое можно использовать. Еще раз — мы пока в процессе обсуждения, будем с коллегами из министерств, ведомств обсуждать, с участниками финансового рынка и с представителями инвесторов, в каких формах это лучше делать.
Что касается карты «Мир», мы работаем со многими регуляторами, со многими странами, чтобы расширить географию приема карты «Мир». Но, конечно, сталкиваемся со сложностями (вы упоминали Турцию), когда банки в этих странах, естественно, пытаются минимизировать санкционные риски для себя, риски вторичных санкций. И такие отказы бывают, особенно по картам, выпускаемым санкционными банками, но мы продолжаем работать, это каждодневная постоянная работа.
ВОПРОС (медиа-проект «Фанимани»):
Я бы хотел продолжить тему доверия инвесторов. В ЦБ не могли не слышать громких возмущений отечественных инвесторов о ситуации вокруг акций Газпрома накануне публикации решения Совета директоров по промежуточным дивидендам. Трудно по крайней мере инвесторам было объяснить эти движения чем-либо, кроме действия инсайдеров.
Какие меры намерен предпринимать Банк России для борьбы с инсайдерской торговлей на российском рынке? Это первый вопрос.
И еще один вопрос про возможные изменения курса рубля к концу года из-за восстановления импорта и падения экспортных доходов. Какие действия планирует предпринимать Банк России при ослаблении курса в результате изменения торгового баланса в частности? Рассматривает ли Банк России возможность пересмотра текущих лимитов по выводу валюты за рубеж для физических лиц? Я вот про тот самый миллион долларов в месяц говорю.
И третий вопрос по криптовалютам. Премьер-министр поручил профильным ведомствам, в том числе и при участии Банка России, прийти к компромиссу по использованию криптовалют к 19 декабря. Какова вероятность, что Банк России сможет смягчить свою позицию, которую по-прежнему постулирует по поводу использования криптовалют, и сделать эту отрасль более либеральной в России, по крайней мере к концу года?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Что касается первого вопроса. По сути по поводу мер, связанных со случаями, возможно, инсайдерской торговли на бирже, мы исходим из того, что биржевая цена — это, наверное, один из самых прозрачных механизмов оценки стоимости, ценообразования, поэтому доверие к ценообразованию на бирже очень важно с точки зрения доверия инвесторов. Мы сейчас много говорим о доверии инвесторов. Нам действительно нужно восстановить это доверие, и справедливость ценообразования на бирже — это ключевой элемент.
И мы как регулятор выявляем умышленные нарушения при ценообразовании — манипулирование рынком либо инсайдерскую торговлю. Постоянно мониторим ход торгов для того, чтобы выявлять вот такие аномалии при ценообразовании. Если такая аномалия выявлена, мы начинаем разбираться, что повлияло, какие были условия, были ли признаки манипулирования или использования инсайдерской торговли.
После того как такие признаки установлены, мы начинаем уже детальную проверку. И сам процесс проверки занимает определенное время — он непубличный до момента утверждения результатов, потому что это может повлиять и на деловую репутацию тех, кого мы проверяем. Но если факт манипулирования или инсайдерской торговли подтверждается, то мы эту информацию в обязательном порядке публикуем.
И здесь мы действуем практически как большинство регуляторов в других странах. Эта работа ведется уже несколько лет. За все время, которое мы эту работу проводили, мы установили 126 фактов манипулирования и, по-моему, шесть фактов неправомерного использования инсайдерской информации.
И надо сказать, что в начале сентября (это действительно долгая работа по установлению фактов, по доказательствам) по инсайдерской торговле валютой был вынесен первый уголовный приговор. И здесь мы нацелены на выявление всех фактов манипулирования, инсайдерской информации и на тесное взаимодействие с правоохранительными органами, потому что правоприменительная практика в этой части в нашей стране еще не сложилась, она формируется постепенно. Я говорю, что был первый случай.
Теперь что касается курса. На курс действительно большее влияние сейчас оказывает динамика экспорта и импорта, в меньшей мере — движение по финансовому счету. И многое будет зависеть от того, как будут развиваться тенденции в экспорте и импорте, здесь очень много внешних ограничений, эффектов внешних ограничений.
Мы это учитываем в нашей денежно-кредитной политике, и как раз динамика внешней торговли — это один из факторов, на который мы очень внимательно смотрим.
Что касается криптовалюты. Наша позиция: мы готовы обсуждать способы использования цифровых финансовых активов, в том числе криптовалюты для международных расчетов, но мы продолжаем выступать против того, чтобы криптовалюты использовались как средство платежа, и против свободного обращения внутри страны. Продолжаем обсуждать все эти вопросы с Правительством. Но, на наш взгляд, большой потенциал для международных расчетов есть и в цифровых валютах центральных банков.
Что касается цифровых финансовых активов. У нас есть законодательство о цифровых финансовых активах, и в той части, где не предполагается использовать цифровые финансовые активы в качестве денежных суррогатов, мы считаем, что должен быть упрощен выпуск таких цифровых финансовых активов.
Вот, наверное, основные принципы работы. Детали мы продолжаем обсуждать с Правительством.
ВОПРОС (Юлия Кузнецова, инвестиционный блогер):
В продолжение темы криптовалют. Вчера на криптоконференции презентовали крипторубль. В связи с этим вопрос: как ЦБ смотрит и дальше на внедрение цифрового рубля? Будет ли это продолжаться в 2023 году, увидим ли мы цифровой рубль в действии? Первый вопрос.
Второй вопрос касается замороженных золотовалютных резервов нашей страны. Имеет ли ЦБ на текущий момент времени какой-то план, как вернуть это все обратно в страну.
И третье — касаемо доверия розничных инвесторов и инвестиционных советников. Насколько возможна в дальнейшем работа инвестиционных советников с розничными инвесторами, продвижение профессии «инвестиционный советник»? Ну, например, одна из таких возможностей — инвестиционному советнику дать рекомендацию розничному инвестору, который не является квалифицированным инвестором, с точки зрения покупки бумаги, которую возможно купить квалифицированному инвестору.
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Что касается цифрового рубля, мы очень активно работаем над этим проектом и считаем его очень важным для развития финансовой системы, для расчетов.
Мы сейчас с 15 банками проводим тестирование цифрового рубля, но это действительно такой тестовый режим — как открывать кошельки на платформе цифрового рубля, как осуществлять переводы между гражданами, как осуществлять оплату за товары и услуги, в том числе через QR-коды. Но хотим уже с реальными клиентами приступить (тоже в тестовом режиме, но с реальными клиентами) в ограниченных объемах постепенно где-то с 1 апреля 2023 года.
Здесь очень много вопросов технологических. И нам очень важно, чтобы было доверие к этой новой форме рубля, чтобы все вопросы кибербезопасности были решены, и чтобы это было бесшовно, удобно для людей, комфортно.
Что касается золотовалютных резервов — перспектива судебная, но это очень длительный процесс. Мы готовим, изучаем этот вопрос, как лучше поступить.
Что касается инвестиционных советников, действительно, инвестиционные советники — это важные участники финансового рынка, и они могут помочь тому, чтобы доверие инвесторов к финансовому рынку возрастало. Вопрос, который вы поставили: если инвестиционный советник дал рекомендацию, разрешить неквалифицированному инвестору покупать те бумаги, которые ему не разрешены, которые он покупал бы как квалифицированный инвестор. Мы к этому пока относимся сдержанно, потому что инвестиционный советник сейчас дает рекомендации, а берет на себя риск все равно человек. И может, во-первых, пройти время между рекомендацией и тем, когда осуществляется сделка. За это время ситуация поменялась, человек, сам не умея оценивать эти риски, взял их на себя и понес убытки.
Кроме того, на наш взгляд, все-таки требуется дополнительное изменение законодательства для того, чтобы расширить полномочия (в том числе возможности) для инвестиционных советников, более четко установить рамки ответственности, потому что сейчас фидуциарная ответственность прописана очень формально. К инвестсоветникам, например, нет требований по собственным средствам. И даже если клиент, который пострадал, сможет доказать, что убытки нанесены из-за этих советов, он купил, будучи неквалифицированным инвестором, то эти убытки некому возместить.
И, конечно, сама профессия инвестиционных советников тоже должна развиваться с ответственностью. Потому что мои коллеги говорят, что когда смотрят, как развиваются услуги инвестиционных советников — например, многие инвестиционные советники предлагают обучающую программу. Это очень хорошо. Но большими буквами написано, что инвестсоветники — в реестре Банка России, и очень маленькими буквами, что инвестиционный советник не несет ответственность за свои рекомендации. Ну вот здесь вот тоже как-то надо все это привести, скажем так, в более сбалансированный вид.
ВОПРОС (информационный портал «Абакан.ру»):
Из-за снижения ставки вклады в банках опять становятся малопривлекательными для населения, а инвестировать неквалифицированным игрокам на бирже особо некуда. Лжеброкеры и различные пирамиды в Интернете расплодились просто в ужасающем масштабе. Пользуются низкой финансовой грамотностью жителей. Куда идти населению с деньгами?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Да, это действительно очень частый вопрос. Куда инвестировать? К сожалению, здесь нет универсального решения для каждого человека. Это зависит от ситуации, от его доходов, от объема накопленных средств, которые он может отправить на инвестирование.
У каждого своя склонность к риску. Какие цели, какие допустимые риски — это, конечно, очень индивидуально. Но банковские вклады — это самый консервативный, наверное, самый популярный способ сохранения денежных средств. Да, ставки по вкладам обычно несильно превышают инфляцию, но зато там есть система страхования, которая полностью исключает риск потери сбережений в определенном размере (у нас сейчас 1,4 млн рублей).
При этом есть разные варианты инвестирования в зависимости от того, квалифицированный вы инвестор или неквалифицированный инвестор. Но неквалифицированным инвесторам доступно большинство российских инструментов на фондовой бирже.
Мы видим, что наши компании, многие крупные компании выходят сейчас с размещениями. И ограничения, которые мы вводим, мы вводим именно для защиты от рисков для неквалифицированных инвесторов, потому что сами инструменты фондового рынка несут определенные риски. В этом разница с депозитами, где определенная сумма полностью застрахована. И когда покупаются иностранные ценные бумаги, инвесторы, конечно, должны понимать, что они несут риск иностранной юрисдикции, и, если с бумагами что-то случается, придется судиться в судах иностранных государств. И здесь регулятор никак защитить не сможет. Поэтому люди должны принимать решения исходя из этого риска.
И квалифицированными считаются те, которые вот эти риски могут оценить, поэтому для них больший набор инструментов доступен.
Что касается пирамид, вы об этом сказали, действительно, мошенничество на финансовом рынке, к сожалению, есть. Мы с этим боремся разными способами, в том числе и вот эти пирамиды выявляем, и нелегальных участников финансовых рынков, которые привлекают средства граждан, работаем с правоохранительными органами. И сейчас мы поддержим законопроект, который Совет Федерации подготовил. Предполагается, что средства граждан, физических лиц могут привлекать только юридические лица, обладающие определенным статусом, чтобы можно было незаконное привлечение средств физических лиц, граждан пресекать уже на старте, что называется, а не когда долго выясняется, мошенническая это схема или не мошенническая. Именно на старте.
ВОПРОС (проект «Профинансы»):
Вопрос больше от моей аудитории. Сейчас уже с учетом льготных ставок по ипотеке мы видим ставки на уровне 3%, но опять же только для льготных групп населения. Эти ставки достигаются при помощи мер поддержки Правительства. А вопрос такой. Учитывая то, что мы стремимся и вы прогнозируете инфляцию около 4% в 2024 году уже, насколько реально увидеть такую ставку (ближе к 3%) для широкого круга населения России?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Такие льготные ставки могут быть только в рамках льготных программ, потому что если говорить о рыночной ставке, то ставка по ипотеке не может быть ниже, чем ставки по долгосрочным ОФЗ, по которым занимает государство, потому что это самое безрисковое вложение для банков. И поэтому ставки по ипотеке, если они не субсидируемы, могут быть только выше, чем ставки ОФЗ. И при инфляции 4% такая ставка может быть точно не ниже длинной ставки ОФЗ, не ниже 6%, это как минимум.
Субсидированная ставка может быть действительно как локальная на Дальнем Востоке, так и временные антикризисные меры. Но сейчас, многие видят, есть и действительно очень низкие ставки, даже близкие к нулю, так называемая ипотека от застройщика. Но хотела бы предостеречь, что это чисто маркетинговый ход. Он очень часто связан с тем, что люди покупают квартиру по завышенной стоимости, и потом уже за счет этой завышенной стоимости застройщик делится единоразово какой-то компенсацией с банком.
Мы сейчас будем принимать меры, потому что это во многом введение в заблуждение заемщиков. Но в целом снижение инфляции и ее устойчивый характер делают ипотеку более доступной, и мы уже видели, как в предыдущие периоды, когда у нас была стабильно низкая инфляция, ипотека даже без льготных программ становилась все более и более доступной для широкого круга лиц. Алексей Борисович, дополните.
А.Б. ЗАБОТКИН:
Может быть, небольшой дополнительный контекст. Буквально вчера в США ставки по
Просто для ориентира: в целом ставки по ипотеке у нас обычно на
ВОПРОС (агентство Bloomberg):
Первый вопрос. Как прекращение поставок газа по «Северному потоку» сказалось на оценках роста платежного баланса на этот и следующий годы? Когда вы будете уточнять прогнозы в октябре, будете ли вы закладывать сохранение текущего статуса поставок?
Второй вопрос. Банк России готовится разрешить открывать филиалы иностранных банков в России. На какой стадии разработки находится этот вопрос? Как Банк России будет регулировать такие филиалы? Смогут ли они принимать депозиты граждан и компаний? Как это скажется на конкуренции с местными банками? Есть ли желающие?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Что касается оценки влияния поставок газа по «Северному потоку», мы не делаем количественных оценок эффекта того, что происходит по тому или иному направлению поставок того или иного нашего ресурса.
При этом мы берем во внимание повышенные риски, ограничения разного рода, разных мер, которые могут ограничивать поставки энергоресурсов из России.
И это отражается в достаточно консервативных подходах к оценке доходов от нефтегазового сектора. И здесь очень важно понимать, что именно речь идет о доходах от нефтегазового сектора, потому что там две величины — цена и объемы. Да, может быть цена выше, а объемы меньше и наоборот. И мы это учитываем. Безусловно, это один из важнейших факторов прогноза.
Но еще раз подчеркну, что мы здесь подходим достаточно консервативно при подготовке нашего базового сценария. И в октябре, естественно, мы будем уточнять с учетом поступающих данных свои прогнозные оценки.
Что касается открытия филиалов иностранных банков, эта тема находится в процессе обсуждения, еще очень предварительного. Поэтому на многие конкретные вопросы я не готова ответить.
Действительно, надо будет если и идти на возможность открытия филиалов иностранных банков — напомню, что у нас такая возможность есть по страховым компаниям в соответствии с нашими условиями в ВТО. Но по банкам, если допускать открытие филиалов, конечно, вопрос в том, как мы будем регулировать эти филиалы, чтобы не возникало регуляторного арбитража. И какие сделки, какие операции может осуществлять этот филиал — это вопрос для обсуждения.
Есть ли желающие? Да, нам некоторые, скажем так, задают вопрос, можно ли открыть филиалы банков в России.
ВОПРОС (ТК «Россия-24»):
Первый вопрос о федеральном бюджете. По оценке Правительства, он будет достаточно сложным. С точки зрения ЦБ, какие места самые проблемные?
И еще один вопрос. В этом году рынку ипотеки исполняется четверть века. Как вы оцениваете доступность ипотеки и прозрачность и безопасность рынка?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Что касается бюджета, действительно, сложно сохранить макроэкономическую стабильность и осуществлять бюджетные расходы, необходимые для структурной перестройки экономики. И здесь нужно найти баланс.
С точки зрения Центрального банка, ключевой вопрос — это даже скорее не уровень в 2023 году бюджетного дефицита. Я еще раз повторю: мы понимаем, что в таких условиях временно бюджетный дефицит может и должен увеличиваться для того, чтобы профинансировать антикризисные меры и необходимые расходы для поддержки структурной перестройки экономики. Но важна динамика дефицита бюджета и то, что называется нормализацией бюджетной политики.
Почему это важно? Потому что уровень структурного дефицита бюджета напрямую влияет на оценку нами долгосрочного уровня нейтральной ставки, реальной нейтральной ставки.
Мы раньше на это, может быть, обращали меньше внимания, потому что у нас действовало бюджетное правило, и здесь было все стабильно. Но вот сейчас очень важно понимать, какое будет бюджетное правило, какой будет к нему переход, какой будет в долгосрочном плане структурный дефицит. Еще раз: от этого зависит оценка долгосрочной нейтральной ставки и, соответственно, нашей траектории ключевой ставки.
Что касается инструмента ипотеки. Я помню, как начинал обсуждаться вообще механизм ипотеки, и многие говорили, что ипотека в России не привьется, это не наш инструмент. Но мы видим, что ипотека очень востребована. Это действительно в целом очень удобный способ для людей решать свои проблемы. И, конечно, доступная ипотека очень важна. А для этого должна быть низкая инфляция. При низкой инфляции снижаются, более стабильными становятся процентные ставки по длинным кредитам, а ипотека — длинный кредит.
Но за ипотекой нужно очень внимательно смотреть, чтобы, не дай бог, не было никаких предпосылок для ипотечных кризисов, которые были во многих странах. Здесь не должно быть пузырей. И мы за этим внимательно смотрим. Мы принимаем наши меры. У нас есть инструментарий, который мы можем применять к банкам, — так называемые макропруденциальные меры, где мы можем ограничивать выдачу банками ипотеки уже сильно закредитованным гражданам, которые не могут нести длительно бремя обслуживания такого долга.
Поэтому здесь рынок будет развиваться, но очень важно, чтобы он развивался действительно сбалансированно, не создавал ни системных рисков, ни рисков для конкретных людей, которые не оценили свои силы.
И поэтому мы очень внимательно следим. И я уже говорила, нас разные «маркетинговые» продукты, когда вводят в заблуждение граждане, очень беспокоят.
Так что в целом, конечно, позитивный эффект от развития рынка ипотеки. И мне кажется, с этим сложно спорить.
ВОПРОС (Светлана Негматулина, блогер, Южно-Сахалинск):
Число россиян, рискующих остаться без работы, растет. Это очевидно, и об этом сообщал Президент страны. По последним официальным данным, почти 234 тыс. работников в простое или в вынужденных отпусках. Вопрос: готова ли банковская система защищаться от растущих и неизбежных просрочек? Не обложат ли банки штрафами людей, лишившихся стабильного дохода?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Все-таки сейчас, на данный момент ситуация на рынке труда достаточно стабильная, но, конечно, мы должны учитывать разного рода риски. И банки учитывают эту ситуацию. Когда они дают кредиты, в том числе гражданам, они создают необходимые резервы. И мы смотрим за уровнем этих резервов, чтобы когда случается сложная ситуация, банк не терял капитал, мог дальше продолжать кредитовать, у него есть предусмотренные резервы.
И второе. Мне кажется, два последних кризиса показали, что банки гораздо более охотно идут на реструктуризацию кредитов. Когда они понимают, что люди временно теряют работу, будут искать эту работу, то дают такую передышку.
Во-первых, часть кредитных каникул предусмотрена по закону, но часть, значительную часть банки предлагают сами и понимают, что и для граждан, и для ситуации в банке важно дать вот такую реструктуризацию кредита.
Кроме того, я уже упоминала в рамках ипотеки, но и с точки зрения потребительских кредитов у нас есть специальные нормы регулирования, которые ограничивают банки в том, чтобы они выдавали кредиты уже закредитованным гражданам. У них есть оценка доходов.
Поэтому здесь банки уже научились управлять рисками, у них есть достаточный запас прочности в этом смысле, и мы никаких сильно негативных эффектов не видим от возможного негативного развития ситуации.
ВОПРОС (Frank Media):
Я хотела бы вернуться к теме заблокированных активов и теме компенсационного фонда, возможности его создания, который будет формироваться за счет доходов от инвестирования средств нерезидентов на счетах типа «С».
Насколько я понимаю, чтобы получить доход, нужно получить эти средства в управление. И если говорить просто, изъять эти средства. Кто, как, на каких условиях, основаниях будет изымать эти средства?
Как я понимаю, сейчас нужно будет подготовить какую-то законодательную базу или изменения в нормативные акты для этого. И плюс еще сейчас нерезиденты со своими рублями на счетах типа «С» все-таки могут хоть и маленький, но какой-то объем сделок проводить. Если я не ошибаюсь, увеличивать свои позиции в ОФЗ. Как АСВ будет разделять эти деньги, не знаю. Будет брать весь объем замороженных активов? Может быть, только часть?
Плюс еще, насколько я поняла из ваших слов, круг инструментов для инвестирования — это не только банковский депозит, какие-то биржевые инструменты, если я вас правильно поняла. Не опасаетесь ли вы, что обиженные нерезиденты захотят усилить свое санкционное давление из-за этого?
И правильно ли я понимаю, что компенсационный фонд — это человек, инвестор будет получать деньги в обмен на часть своих заблокированных активов? Или это будет выплата сверх того, что сейчас у него заблокировано?
И как вы уже тоже сказали, сейчас на рынке существуют и другие идеи, как помочь инвесторам. Одна из них — это возможный обмен активов между зарубежными и российскими инвесторами. Да, кто-то предлагает сделать это по принципу: меняем все на все, кто-то — взаимозачетом определенные инструменты. Как регулятор относится к этой идее? И правильно ли понимать, что идея, которая была высказана вами, вы ее оцениваете более реалистично, чем эту? Или я ошибаюсь?
И еще один вопрос в продолжение заблокированных активов и надежд. Если представить, что каким-то чудом ВТБ сможет договориться с европейским регулятором и получить одобрение на сделку по обмену активов с Райффайзеном, ЦБ — как регулятор и как участник правкомиссии — согласует эту сделку или нет?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
По последнему вопросу я сразу скажу, что мы не комментируем конкретные сделки между участниками финансовых рынков.
Что касается компенсационных фондов, ни о каком изъятии средств инвесторов не идет речи.
Я еще раз подчеркну: речь идет о доходах от инвестирования этих средств. То есть средства недружественных резидентов заморожены. Но они инвестируются, и там образуется доход. Этот доход не начисляется в пользу инвесторов, его можно использовать для компенсации части потерянного дохода наших инвесторов, у которых заморожены активы. У них заморожены активы, и они тоже не получают этот доход.
И поэтому ни о каком изъятии речи не идет. Но, конечно, для того чтобы такие механизмы работали, нужна законодательная база, вы абсолютно правы. Ее нужно будет обсуждать.
Речь идет, мы говорили, о средствах, которые накоплены на счетах нерезидентов. Мне кажется, это не мешает тому, чтобы использовать то право на покупку ОФЗ, которое есть, потому что, еще раз, речь не идет об изъятии этих средств.
Во что инвестировать? Сейчас же эти средства инвестируются, просто они остаются в банковской системе. А мы говорим, надо их использовать для того, чтобы выплатить инвесторам, прежде всего массовым инвесторам. Потому что тех доходов, которые можно получить от пока накопленных средств на счетах типа «С», конечно, не хватит на всех. И здесь нужно выбирать круг, наверное, очередность, и начинать с более массовых инвесторов.
Обмен активов тоже надо обсуждать как идею. Мы ее не отбрасываем ни в коем случае. Надо взвесить все плюсы и минусы. Но когда идет речь о том, чтобы обменять эти активы на замороженные средства, которые находятся на счетах типа «С», то это просто несопоставимые величины. И тогда как будет справедливость определяться? Нужно понимать, какой обмен.
В идее с фондом компенсации АСВ, мне кажется, может быть как раз массовый инвестор, у которого небольшие суммы, которые можно высвободить.
И механизмы тоже сейчас разного рода обсуждаются, как это будет — выкуп требований или иные способы, детали в проработке. Мы заинтересованы в том, чтобы открыто обсуждать это с инвесторами, разные механизмы, потому что мы хотим помочь нашим инвесторам, которые попали в эту ситуацию, и использовать все возможности для этого.
ВОПРОС (дзен-канал «Меня не обмануть!», Нижний Новгород):
По итогам августа выдачи кредитов россиянам превысили 1 трлн рублей. Можно ли говорить об излишней закредитованности населения? Помогут ли растущие объемы кредитования россиян экономике страны, как отмечают некоторые эксперты?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Во-первых, потребительское кредитование только начало восстанавливаться после того, как весной оно снизилось. И мы видим ускорение кредитования. Но, на наш взгляд, если говорить о темпах роста кредита, то они остаются пока умеренными, в рамках нашего базового прогноза. И хотя триллион звучит как большая цифра, речь идет о выдачах.
Но если оценивать влияние вот этой динамики кредитования на экономику, корректнее говорить не о выдачах, а об изменении портфеля кредитов, потому что, кроме выдачи, есть погашение. И деньги, которые направлены на погашение кредита, они не увеличивают спрос в экономике. Нужно смотреть на эту дельту. И поэтому если говорить о росте самого портфеля кредитов, то он в августе где-то на 10% больше, чем в июле, но в полтора раза меньше, чем в августе прошлого года пока.
И, да, кредитование восстанавливается, еще раз, но умеренными темпами. При этом львиная доля кредитов идет на ипотеку. Здесь долгосрочные кредиты по сравнительно невысоким ставкам, и они не создают большую нагрузку с точки зрения месячных выплат людей. Я уже говорила о том, что у нас есть инструменты регулирования, они действуют, которые ограничивают банки в выдаче кредитов уже закредитованным гражданам.
А что касается помощи, как потребительские кредиты помогают экономике, вот здесь, конечно, нужно смотреть с точки зрения денежно-кредитной политики, денежно-кредитных условий. Потому что если увеличиваются кредиты и одновременно увеличивается предложение товаров, то замечательно, это поддержит экономику.
Если предложение товаров не может быть увеличено, в том числе из-за разного рода ограничений на импорт, логистику, это просто выливается в рост цен.
Поэтому мы в денежно-кредитной политике это учитываем и смотрим на темпы роста кредитования, темпы роста денежных агрегатов и как все связано с возможностями наращивания выпуска.
ВОПРОС (российское информационное агентство «URA.RU»):
Разрешите еще один вопрос про курс. У нас в последние несколько месяцев цена на нефть падает, доходы бюджета сокращаются, а доллар растет к подавляющему большинству остальных мировых валют. То есть рубль, оставаясь около отметки 60, по сути укрепляется к остальным мировым валютам.
Скажите, пожалуйста, почему так происходит? И как вы считаете, отвечает ли это интересам российской экономики?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Интересам российской экономики, я уже тоже позицию объясняла, на мой взгляд, отвечает плавающий курс, который учитывает все тенденции в экспорте, в импорте. И валютный курс зависит от платежного баланса. Кстати, в последнее время он был более-менее стабильным после резкого ослабления, потом укрепления. Да, есть некоторая волатильность, но в целом стабильный. И, Алексей Борисович, прошу прокомментировать.
А.Б. ЗАБОТКИН:
Если совсем точно говорить, то предельная точка укрепления была в июне. В июне локально, в конце месяца, если вы помните, курс приближался к 50, сейчас, как вы уже сказали, он вблизи 60. То есть это все-таки некоторое ослабление, которое коррелирует со снижением цены нефти, которое произошло с июня по текущий момент времени.
Но при этом на курс влияет действительно не только цена нефти, но и другие параметры, в частности объемы экспорта нефти и нефтепродуктов, цены и объемы по другим товарным группам, а также то, что происходит на стороне импорта.
Поэтому то, что мы видим, это результирующее воздействие всех составляющих торгового баланса на динамику обменного курса. Как Эльвира Сахипзадовна уже сказала, курс отражает текущие экономические реалии. И более крепкий курс. Безусловно, от него выигрывает и население, которое получает более доступные импортные товары, и также выигрывают предприятия, которым надо закупать импортное оборудование и компенсировать рост импортных цен, связанный с подорожавшей логистикой.
Именно поэтому мы и апеллируем к плавающему курсу как к инструменту, который обеспечивает баланс интересов всех экономических агентов, исходя из их бизнес-моделей и потребностей.
ВОПРОС (газета «Ведомости»):
У меня короткий вопрос. По нашим подсчетам, сейчас где-то середина процесса оценки Банка «Открытие». Можете сказать, как она протекает? И нащупали ли уже примерную рыночную стоимость банка?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Мы в процессе сейчас. Процесс оценки должен завершиться к середине октября. Поэтому сейчас давать даже предварительные оценки невозможно. Мы ждем к середине октября завершение этой оценки. И мы пока рассчитываем, что до конца года, как предусмотрено законодательством, мы эту сделку осуществим.
Спасибо большое.