Заявление Председателя Банка России Эльвиры Набиуллиной по итогам заседания Совета директоров Банка России 17 декабря 2021 года
Добрый день! Мы приняли решение повысить ключевую ставку на 100 базисных пунктов, до 8,50% годовых. Инфляция пока держится на высоком уровне. Наше решение направлено на то, чтобы обеспечить ее снижение к цели к концу следующего года.
Остановлюсь подробнее на аргументах сегодняшнего решения.
Начну с инфляции. Ее ускорение в октябре и ноябре было связано как с временными, так и с устойчивыми факторами. К временным можно отнести и сдвиг сроков уборки урожая, и значительный рост цен на новогодние поездки за рубеж, и сохраняющийся дефицит на рынке автомобилей из-за проблем с комплектующими, и ряд других ограничений на стороне предложения. Но даже если вынести за скобки быстро дорожавшие в этом году товары и услуги, то останется устойчивая часть инфляции, которая заметно выше нашей цели. И связано это с тем, что рост спроса продолжает опережать возможности расширения предложения.
В этих условиях мы уделяем особое внимание тому, чтобы денежно-кредитная политика была сбалансированной. Что мы в это вкладываем? Напрямую денежно-кредитная политика влияет на устойчивую составляющую инфляции, связанную с состоянием спроса. Но и временные факторы мы не можем игнорировать. Как показывает опыт последних трех месяцев, эти факторы не только увеличивают общий темп роста цен, но и усиливают инфляционные ожидания. И тогда временные факторы превращаются в устойчивые. При сохранении высоких инфляционных ожиданий требуется больше времени и больший масштаб ужесточения денежно-кредитной политики для того, чтобы вернуть инфляцию к цели. Если с этим медлить, рост инфляции и инфляционных ожиданий продолжится.
Конечно, очень жесткая политика, агрессивно реагирующая на временные факторы, могла бы быстрее вернуть инфляцию к 4%. Однако ценой этого стало бы резкое сокращение экономической активности и последующее существенное отклонение инфляции вниз от цели. Сбалансированная денежно-кредитная политика направлена на ценовую стабильность и призвана ограничить резкие колебания инфляции как вверх, так и вниз.
Наш базовый прогноз предполагает, что инфляция снизится до
То есть мы исходим из того, что по некоторым товарам и услугам, которые сильно подорожали в этом году, в следующем году возможна коррекция. В одних случаях — благодаря нормализации ситуации со стороны предложения, в других — за счет исчерпания повышенного спроса. Такие процессы мы видели и в этом году. Возьмем, к примеру, самые популярные виды мяса — свинину и курицу. Были периоды резкого роста цен на них из-за эпизоотической ситуации. Сейчас, к декабрю, предложение восстановилось и недельные данные показывают пусть незначительное, но все-таки снижение цен. Наглядный пример коррекции цен, когда уходит ажиотажный спрос — это плиты ДСП и металлочерепица. Годовой прирост здесь все еще остается высоким из-за стремительного удорожания в первом полугодии, но с июльского пика цены на плиты снизились на 20%, на металлочерепицу — на 14%.
Теперь об экономике. По нашим оценкам, экономическая активность в этом квартале растет быстрее, чем в предыдущем, но ожидаемо медленнее, чем в период активного восстановления в II квартале этого года. По итогам года в целом темп прироста ВВП может составить около 4,5%.
Выпуск растет по широкому кругу отраслей. Если на момент октябрьского заседания выпуск в секторе услуг еще был ниже докризисного уровня, то сейчас (несмотря на непростую эпидемическую обстановку) он к нему приблизился. Пока не полностью восстановились добыча нефти из-за действия ограничений ОПЕК+, а также пассажирские перевозки.
По оперативным индикаторам мы видим, что потребительский и инвестиционный спрос продолжает уверенно расти. Рост капиталовложений поддерживается значительным повышением прибыльности компаний во многих секторах и ожиданиями дальнейшего расширения спроса.
Отдельно остановлюсь на рынке труда. Уровень безработицы в октябре обновил исторический минимум, достигнув 4,3%. Спрос на рабочую силу продолжает расти. Количество вакансий заметно выше, чем два года назад — где-то на треть. Во многих отраслях ощущается нехватка персонала — причем как специалистов, так и неквалифицированных работников. Если посмотрим на миграционный приток рабочей силы, то он, по оперативным данным, уже вернулся к допандемическому уровню. Но из-за того, что спрос в отраслях с большой долей трудовых мигрантов (в доставке товаров, строительстве) за это время существенно вырос, их все равно не хватает.
В результате увеличение спроса на труд по различным категориям работников транслируется в устойчивый рост номинальных зарплат. В ходе обсуждений перед сегодняшним решением сразу несколько руководителей наших региональных главных управлений отметили, что все больше предприятий вынуждены повышать зарплаты двузначными темпами, чтобы удержать сотрудников. Нехватка работников — один из факторов, ограничивающих возможности предприятий по расширению производства. Им сложно догонять растущий спрос. Это говорит об усилении проинфляционных рисков со стороны рынка труда.
Денежно-кредитные условия продолжают подстройку к ранее принятым решениям по ключевой ставке.
После октябрьского решения номинальные процентные ставки — и по ОФЗ, и по депозитам, и по кредитам — продолжили повышаться. Рост доходностей ОФЗ произошел по всей длине кривой. Если на коротком конце наибольшее влияние оказали повышение ключевой ставки и уточнение прогноза ее траектории, то на дальнем конце кривой в большей степени проявляется усиление геополитической напряженности.
Номинальные ставки по кредитам и депозитам растут, однако с учетом текущей инфляции и инфляционных ожиданий денежно-кредитные условия пока остаются нейтральными. Об этом говорят сохраняющиеся высокими темпы роста кредитования, а также пока еще незначительный рост депозитов.
Компании и население по-прежнему предъявляют высокий спрос на кредиты. В то же время в сегменте необеспеченных потребительских ссуд начала прослеживаться тенденция к снижению темпов роста, чему способствовали дополнительные макропруденциальные ограничения для рискованных кредитов, введенные с 1 октября.
Что касается срочных рублевых вкладов, их рост в ноябре — первой декаде декабря продолжился такими же небольшими темпами, что и в октябре. С одной стороны, рост ставок делает срочные вклады привлекательным инструментом сбережения. С другой — банки искусственно ограничивают вкладчикам возможности использовать эти новые, более выгодные, предложения. Различаются условия привлечения так называемых «старых» и «новых» денег. Существуют барьеры в виде комиссий на перевод средств вкладчика из одного банка в другой. Мы считаем такую дифференциацию, а точнее дискриминацию, необоснованной и уже предложили ряд инициатив для ее устранения. Надеемся, что эти идеи будут поддержаны законодателями. Помимо защиты прав клиентов банков, в будущем это повысит эффективность депозитного канала трансмиссии денежно-кредитной политики.
Что касается рисков, то проинфляционные по-прежнему доминируют. Как и прежде, основной риск связан с тем, что возросшие инфляционные ожидания населения и компаний могут закрепиться надолго. Если люди будут ожидать такого же высокого роста цен и дальше, сберегательная активность будет низкой. В результате возвращение инфляции к цели займет больше времени.
Еще один значимый проинфляционный риск — усиление дисбаланса между спросом на рабочую силу и ее предложением. Так, если рост оплаты труда будет связан исключительно с повышенными инфляционными ожиданиями и не будет сопровождаться увеличением производительности труда, он может привести к раскручиванию инфляционной спирали. И повышение цен быстро съест произошедший рост зарплат.
Следующая важная группа проинфляционных рисков связана с внешними факторами. Инфляция в мире существенно ускорилась. Мы это отчетливо видим по ценам на те товары, которые занимают большой вес в российском экспорте или импорте (энергоносители, пшеница, сахар). Произошедший рост цен на сырьевые и промежуточные товары в производственных цепочках еще не в полной мере перенесен в издержки производителей. В базовом сценарии мы предполагаем некоторый разворот ценовых тенденций по отдельным товарным группам в следующем году. Однако этого может и не случиться в той мере, в которой мы ожидаем. Риски дальнейшего ускорения цен в мире связаны с факторами как со стороны предложения, так и со стороны спроса.
Если говорить о факторах предложения, то восстановление производственных и логистических цепочек, ослабление дефицита рабочей силы могут потребовать больше времени. Из-за неопределенности ситуации с пандемией дольше могут оставаться закрытыми границы. Все это может быть причиной более медленного затухания временных факторов, более медленного снижения инфляции, чем предполагает базовый сценарий.
Что касается стороны спроса, то мягкие денежно-кредитные условия, которые сложились в мировой экономике после начала пандемии, могут оставаться такими дольше, несмотря на уже набирающую обороты нормализацию денежно-кредитной политики в развитых экономиках. В долгосрочной перспективе ужесточение денежно-кредитной политики в развитых странах, безусловно, будет иметь дезинфляционный эффект. Однако в краткосрочной перспективе с учетом лагов денежно-кредитной политики мировая инфляция может оставаться высокой дольше.
Для стран с формирующимися рынками более быстрая нормализация денежно-кредитной политики в развитых странах может иметь дополнительные краткосрочные проинфляционные эффекты. Так, разворот потоков капитала может увеличить курсовые колебания и в целом волатильность на финансовых рынках развивающихся стран. Для нас еще одним риском временного усиления волатильности на финансовом рынке является рост геополитической напряженности.
Если переходить к дезинфляционным рискам, то мы считаем, что они выражены слабее и в основном связаны со стороной предложения. Как я уже сказала, часть дезинфляционных факторов, по нашему прогнозу, реализуется в следующем году. Это частичное восстановление производственных и логистических цепочек, рост предложения продовольствия на мировых рынках, в целом некоторая коррекция цен на мировых товарных рынках с их текущих высоких значений. Если она будет более выраженной, дезинфляционный эффект будет сильнее, чем мы предполагаем в базовом сценарии.
Теперь о наших будущих решениях. Совет директоров склонен считать, что, скорее всего, мы пока еще не добрали той жесткости денежно-кредитных условий, которая нужна для возвращения инфляции к цели в следующем году. Поэтому допускаем возможность дополнительного повышения ставки на ближайших заседаниях. Но ситуация может меняться. На следующем заседании мы будем смотреть в том числе и на то, как на изменение денежно-кредитных условий повлияют наши сегодняшнее и предыдущие решения (с учетом временных лагов). Мы будем учитывать, что даже при неизменной ставке степень жесткости условий может возрасти, если инфляция и инфляционные ожидания снизятся. На опорном февральском заседании мы уточним диапазон прогноза ключевой ставки, равно как и среднесрочный прогноз в целом.
Спасибо за внимание.
Сессия вопросов и ответов
ВОПРОС (агентство Reuters):
По оценке аналитиков, сигнал в пресс-релизе смягчен. При каких условиях можно говорить об окончании цикла ужесточения политики в декабре?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Об окончании цикла ужесточения политики в декабре говорить уж точно рано. Мы, как я уже сказала, допускаем возможность повышения ключевой ставки, может быть не одного. Мы действительно в пресс-релизе написали «повышение» ключевой ставки в единственном числе, просто имея в виду, что вероятность нескольких повышений снизилась по сравнению с тем, как мы это видели в октябре. Но в любом случае мы будем смотреть, как будет развиваться ситуация, какая будет инфляция, устойчивые факторы инфляции, инфляционные ожидания, и в зависимости от этого принимать необходимые решения.
ВОПРОС (агентство «Интерфакс»):
Первый вопрос. Какую инфляцию в России вы ожидаете по итогам 2021 года? Насколько она превысит верхнюю планку вашего октябрьского прогноза
Второй вопрос. Какие основные варианты решения по ставке Совет директоров сегодня рассматривал? И было ли там решение о повышении ставки больше чем на 100 базисных пунктов?
И третий вопрос. Как вы будете соотносить операции в рамках бюджетного правила с запланированными инвестициями из Фонда национального благосостояния? Намерены ли вы их зеркалировать, взаимозачитывать и растягивать во времени, чтобы они не оказывали влияние на рынок?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Инфляция к концу 2021 года, итоговый показатель, сильно зависит от временных факторов, от волатильных факторов. Если ситуация будет складываться благоприятно, вполне возможно, что мы окажемся на верхней границе нашего прогноза — 7,9%. Но если сыграют больше проинфляционные факторы, инфляция может быть и выше. Но в целом где-то 8%, плюс-минус.
Основные варианты решения, которые мы рассматривали: 50, 75 и 100. Иные варианты на Совете директоров не рассматривали.
И что касается операций бюджетного правила. Мы будем зеркалировать и будем растягивать во времени. Разъясним, как это будет происходить, когда эти операции начнутся. И в качестве примера можно ориентироваться на то, как осуществлялись такие операции в IV квартале 2020 года.
ВОПРОС (агентство «РИА Новости»):
Росстат сообщил о снижении инфляции в России до 8,11% на 13 декабря. Можно ли говорить, что пик инфляции в Российской Федерации пройден? Когда ЦБ ждет устойчивое ее замедление?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
В ноябре действительно была высокая инфляция. По итогам месяца годовая инфляция 8,4%. Во многом на эту цифру повлияли разовые факторы — такие волатильные, как рост цен на новогодние туры. Мы по недельным данным, за две недели декабря видим, что инфляция чуть ниже. Вы знаете, что мы не ориентируемся на недельные данные. Там более узкий круг товаров. Будем в целом смотреть, что будет происходить по декабрю. Но в целом декабрьскую инфляцию в годовом выражении мы ждем ниже, чем в ноябре.
Будем смотреть, потому что здесь много действительно разных волатильных факторов. И считаем, что устойчивое замедление инфляции в начале года начнет происходить. Но будем смотреть на данные.
ВОПРОС (агентство ТАСС):
Экономисты ожидают третью волну мировой инфляции в 2022 году. Разделяет ли Банк России такие опасения? Чем это может грозить российской экономике?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Да, мы действительно видим, что инфляция в мире растет, выросла. Теперь она уже не рассматривается как временная, и многие центральные банки признают ее более устойчивый характер. И в ответ на это мы видим приближение нормализации денежно-кредитной политики, которое должно привести в конечном счете к снижению вот этого инфляционного давления в мире.
В базовом сценарии на следующий год мы тем не менее предполагаем, что у нас инфляция будет чуть замедляться, но мы будем уточнять этот прогноз в феврале, исходя из новых данных. Напомню, что в Основных направлениях денежно-кредитной политики мы рассматриваем альтернативный вариант мировой инфляции. И, соответственно, в этом сценарии описываем, как Банк России будет действовать, какие решения будет принимать, учитывая и ситуацию в экономике, и исходя из своей цели — вернуть инфляцию к 4% в этом сценарии. Инструменты для этого у нас, безусловно, есть.
ВОПРОС (газета «РБК»):
У меня два вопроса. ЦБ начал повышать ставку собственно с марта. Сегодня у нас седьмое повышение. Насколько эти решения уже сказываются на нынешнем уровне инфляции? Насколько выше она была бы без них? Или пока существенной трансляции в нынешнюю инфляцию этого нет и мы видим последствия еще прошлогоднего смягчения политики?
Второй вопрос. Насколько в сегодняшнем решении сказалось заявление ФРС в эту среду, которая объявила об ускорении сворачивания программы стимулирования экономики? Если бы этого заявления не было, могло бы быть другое решение? Или 100 базисных пунктов — это уже было решено так и так?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Что касается того, что, если бы мы не начали повышать ставку в марте, какой бы была инфляция. Она была бы выше, наверное, хотя лаги от наших решений — это три — шесть кварталов. Поэтому еще те решения, которые мы принимали в марте и позже, они не полностью транслировались в изменение денежно-кредитных условий и в конечном счете в инфляцию.
Конечно, вклад мягкой денежно-кредитной политики в скорость восстановления экономики большой — она восстановилась гораздо быстрее, чем мы ожидали. И мы видим, что предложение из-за ограничений, о которых много говорится, не смогло догнать такой быстрый восстановительный рост, и это, конечно, было одним из существенных факторов инфляции и ее устойчивых компонентов.
Мы обычно публикуем аналитическую декомпозицию инфляции, ее отклонения от цели, в апрельском Докладе о денежно-кредитной политике, когда мы анализируем целые данные за год. Полная картина статистики за год появляется к этому моменту, в частности и квартальная разбивка ВВП, его компонентов. Так что предметно это можно будет обсуждать где-то через четыре месяца.
Что касается эффектов ужесточения, мы считаем, что накопленный эффект, возвращаясь к этому вопросу, и от мартовского повышения, и от последнего повышения, от всего этого цикла будет в полной мере проявлен в 2022 году.
Что касается заявления ФРС, мы в принципе учитывали в своем базовом прогнозе, что будет происходить нормализация денежно-кредитной политики. Это учтено в нашем базовом прогнозе. Безусловно, мы более подробно рассмотрим, как более быстрое ужесточение, о чем заявила ФРС, может повлиять на разные показатели развития экономики, внешних факторов, мы подробно это сделаем в феврале на опорном заседании, когда будем полноценно пересматривать весь прогноз.
ВОПРОС (агентство Reuters):
Когда вы ожидаете восстановления доли иностранных инвесторов в ОФЗ? Возможно ли это в I квартале? Окажет ли это поддержку курсу рубля и таким образом снизит инфляционные риски из-за слабости валюты Российской Федерации?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
На то, как иностранные инвесторы принимают решения о том, покупать или не покупать ОФЗ, влияет много факторов. Это и факторы, связанные с доверием к макроэкономической политике, безусловно, это и геополитические факторы, и в настоящее время, конечно, это факторы ожидания более быстрой нормализации денежно-кредитной политики ФРС.
Но даже несмотря на то что доля иностранных инвесторов в ОФЗ снизилась, она сейчас чуть меньше 20%, но в абсолютном выражении она колеблется приблизительно на постоянном уровне, и каких-то особых ожиданий по изменению этого объема на ближайшее время мы не видим и, соответственно, какого-то выраженного влияния на курсовую динамику и так далее.
ВОПРОС (газета «Известия»):
Закладывался ли в решение такой геополитический риск, как риск ужесточения санкций?
Э. С. НАБИУЛЛИНА:
В базовом сценарии мы исходим из того режима санкций, который есть. Здесь мы никаких изменений не вносили. Но, безусловно, в качестве рисков мы это рассматриваем, и мы всегда учитываем, что есть такой геополитический риск. И основной наш приоритет при наличии такого риска — иметь все буферы, все инструменты, для того чтобы, когда и если этот риск проявится, иметь возможность действовать в целях сохранения финансовой и ценовой стабильности. У нас все такие инструменты есть.
ВОПРОС (агентство Bloomberg):
Действительно ли Банк России выступает за полный запрет инвестиций россиян в криптовалюты? Как это можно осуществить технически?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Вы знаете, наше отношение к криптовалютам, мягко скажем, скептическое. Связано это с тем, что это большие риски для розничных инвесторов, волатильность очень большая этого актива. И криптовалюты часто используются для нелегальных операций криминального характера, не прозрачны, поэтому мы, конечно, не можем приветствовать инвестиции в такого рода активы.
И мы выступаем за то, чтобы российская финансовая инфраструктура не использовалась для сделок с криптовалютами. Это реализовать вполне можно.
ВОПРОС (журнал Fomag.ru):
Вот сейчас, с одной стороны, инвесторы заинтересовались облигационным рынком на фоне роста ставок, и в секторе высокодоходных облигаций как раз доходности порядка 14% и выше. С другой стороны, на повестку снова вышла тема дефолтов. Она еще не так ярко себя проявила, но в то же время, какие здесь есть риски? Это один вопрос.
И второй вопрос. Есть ли смысл в увеличении шага повышения ставки, то есть до 1,5 или 2 процентных пунктов за один раз?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Что касается инвестиций физических лиц в фондовый рынок. Вы знаете, что мы действительно обеспокоены, озабочены тем, чтобы права наших граждан при выходе на фондовый рынок были защищены. И поэтому, чтобы определенного рода инструменты, в которых могут быть значительно высокие доходности, но они сопряжены с большими рисками, были бы доступны квалифицированным инвесторам или неквалифицированным через тестирование. Эти механизмы будем развивать для того, чтобы инвесторы понимали все эти риски.
Эти риски на фондовом рынке проявляются. Если посмотреть на историю развития фондовых рынков, конечно, самое важное — это чтобы инвесторы, выходя на фондовый рынок, понимали, что это уже не сбережения, гарантированные в определенной части государством, понимали бы эти риски, которые могут случаться на определенных стадиях цикла.
Что касается шага, шаг выбирается исходя из нашего прогноза, того, как будет вести себя инфляция и какая, соответственно, нужна траектория ставки, которая возвращает инфляцию к цели. Обычно размер шага отличается от стандартного, когда мы существенно пересматриваем этот прогноз.
ВОПРОС (ИА «Ирсити», г. Иркутск):
В Иркутской области цены на квартиры после введения льготной ипотеки поднялись более чем на четверть и остались на этом уровне. Теперь на бывшие в употреблении автомобили цены взлетели до немыслимых, а с новыми машинами дефицит, как и по всей стране. Автокредитование, судя по сообщениям от банков, бьет рекорды, несмотря на высокую стоимость. Не ожидает ли ЦБ, что многие из тех, кто сегодня берут автокредиты от испуга, потом поголовно будут жалеть об этом, понимая, что выплаты несоизмеримы с заработком?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Очень важный и очень существенный вопрос, потому что при покупке в кредит дорогостоящих товаров для обслуживания этого кредита, неважно по высоким или низким ставкам, нужно будет из будущих доходов выделять сумму на обслуживание кредита.
И поэтому, конечно, в целом большинство граждан, которые делают покупки в кредит, должны соизмерять это с доходами, с ожиданием темпов роста доходов. И осознавать, как будущие доходы позволят обслуживать кредит, для того чтобы в будущем не надо было сокращать резко свое потребление.
Для этого мы, кстати, в регулирование ввели и широко применяем показатель долговой нагрузки — для того, чтобы не только сами граждане смотрели, но и банки были стимулированы не перегружать людей кредитами, теми кредитами, которые они обслужить не могут.
И конечно, в нынешних условиях появляется еще один элемент к этому общему правилу: когда цены растут больше и больше расширяются ажиотажные покупки. И эти ажиотажные покупки действительно могут оказаться ошибочными с точки зрения того, как люди могут оценить будущую динамику цен на подобные товары.
И мы видели, что по ряду товаров, я приводила примеры, где цены очень сильно возросли, затем они даже снижались. И если Центральный банк обеспечит в целом ценовую стабильность, а мы намерены это делать, то, скорее всего, после такого резкого всплеска цен он не повторится.
И по каким-то товарам цены могут расти ниже, чем общий уровень цен, а по каким-то даже и снижаться. Сейчас тяжело сказать, по каким товарам это может происходить. Это, конечно, надо учитывать, чтобы не просчитаться в таких дорогостоящих покупках, особенно если они осуществляются в кредит. И вот здесь, конечно, нужно воздержаться от эмоциональных покупок, чтобы не переплатить за товары, если упадут на них цены.
ВОПРОС (газета «Коммерсантъ»):
Наиболее интересна в вашем сообщении информация о возможном дефиците трудовых ресурсов, который будет продолжаться. Ожидаете ли вы на самом деле дальнейшего снижения безработицы? И какой нижний уровень вы считаете для безработицы безопасным? Скажем, если это будет 2% безработицы на горизонте трех — четырех лет, это будет безопасно или вы будете считать, что это проблема?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Тяжело говорить, что такое безопасный уровень безработицы. Все-таки центральные банкиры обычно оперируют понятием нейтральный, равновесный уровень безработицы«. Некоторая безработица всегда есть, потому что есть люди, которые ищут новые места работы, такая структурная безработица, и ее уровень разный в разных странах, и он может меняться в зависимости от того, какие структурные изменения происходят.
После пандемии мы переживаем серьезные структурные изменения, и поэтому достаточно сложно оценить вот этот уровень полной равновесной нейтральной безработицы. Но, на наш взгляд, то, что сейчас происходит, уже показывает, что, скорее всего, безработица может оказаться ниже этого уровня. Будем дальше смотреть на рынок труда.
К чему это может привести? Это может действительно привести к тому, что будет происходить рост зарплат, не увязанный с ростом производительности труда. Это приведет к инфляционному давлению и к тому, что даже номинальный рост заработных плат может съедаться ростом цен.
Поэтому это не является здоровым процессом. Нам важно, чтобы был реальный рост заработных плат, подкрепленный ростом производительности труда, который не съедался бы инфляцией. Только в этом случае будет реальное повышение благосостояния людей.
И конечно, сейчас рынок труда, то, что происходит с занятостью, с оплатой труда в сфере нашего особого внимания.
ВОПРОС («Калужская неделя», г. Калуга):
К вопросу об инфляционных ожиданиях. Сейчас ни дня не обходится без новости в СМИ о том, что что-то обязательно подорожает: картофель, кофе, одежда или телефоны. Первый вице-премьер России Андрей Белоусов заявил, что не исключает новой волны инфляции в 2022 году.
Все это еще раз может подогревать и без того высокие инфляционные ожидания населения. В своих интервью представители ЦБ не раз говорили, что именно высокие ожидания создают серьезные риски раскручивания инфляционной спирали. Люди начинают, понятно, покупать больше, пока не подорожало все еще дальше.
Есть ли у Центрального банка, ну, скажем так, инструменты борьбы с высокими инфляционными ожиданиями?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Вы абсолютно правы, инфляционные ожидания, их динамика — это для нас важный фактор принятия решения. Потому что от инфляционных ожиданий зависит и динамика инфляции. Например, то, останутся ли разовые факторы чисто разовыми или они станут постоянными.
Главный и, наверное, даже единственный действенный инструмент, как ограничить инфляционные ожидания, снизить их, заякорить, — это последовательная денежно-кредитная политика, которая добивается возвращения инфляции к цели Центрального банка, несмотря на отклонение текущей инфляции от этой цели.
И, к сожалению, у нас в этом отношении история 25 лет высокой инфляции. У людей не было достаточно опыта увидеть, что Центральный банк в любом случае принимает решение и способен вернуть инфляцию к цели, как бы она ни отклонялась.
У нас достаточно короткий период, и нужно, наверное, будет не менее 10 лет и какие-то эпизоды, когда Центральный банк демонстрирует, как он применяет свой инструмент и в состоянии вернуть инфляцию к цели, для того чтобы обеспечить заякоренность инфляционных ожиданий.
И опыт 2021 года, конечно, показал, что у нас инфляционные ожидания пока высокие и не заякоренные. Мы должны будем с этим иметь дело. Именно незаякоренность инфляционных ожиданий приводит к тому, что нам требуются более решительные действия в денежно-кредитной политике, чем, например, в других странах, где есть этот длинный опыт, где инфляционные ожидания заякорены, где люди меньше реагируют на разовые факторы, импортную инфляцию и так далее, потому что у них больше уверенности, что их центральный банк придет и инфляцию задавит.
И наша задача — достигнуть тоже снижения инфляционных ожиданий последовательной денежно-кредитной политикой.
ВОПРОС (газета «Известия»):
Можно ли поподробнее о комиссиях за перевод вклада в другой банк? Правильно ли я поняла, что банки при снятии денег с депозита устанавливают комиссию?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Нет. Речь не идет о снятии денег с депозита. Речь идет о переводе денег с моего счета в одном банке на мой счет в другом банке.
Конечно, можно снять деньги наличными, их переносить. Но в принципе мы уже давно живем в условиях преобладания безналичных форм.
И такие комиссии часто могут быть барьером для того, чтобы люди свободно распоряжались своими деньгами и выбирали те банки, где ставки по депозитам для них более привлекательные.
Поэтому мы сейчас обсуждаем инициативу, чтобы в рамках, допустим, 1 млн 400 тыс. рублей застрахованной суммы переводы с собственного счета на свой же счет в другом банке были без комиссии.
На наш взгляд, это и улучшит конкуренцию среди банков, и помимо всего прочего усилит трансмиссию денежно-кредитной политики.
ВОПРОС (Первый городской телеканал, г. Омск):
Какой совет вы бы могли дать своему другу перед Новым годом, учитывая свежее решение по ставке: оставить деньги в сбережениях, купить валюту, или, может быть, взяв кредит, потратить его на какую-то крупную покупку, или вовсе, может быть, не стоит менять своего финансового поведения?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Конечно, очень практический вопрос. Мы, когда принимаем решение, воздействуем, если можно так сказать, на макроэкономические параметры, но и действительно на поведение людей. Все наши решения транслируются в инфляцию через изменение поведения людей, когда они предпочитают больше сберегать или больше потреблять, больше инвестировать. Но когда речь идет о конкретном человеке, здесь тяжело давать общий совет, не зная его ситуации. Потому что разные советы могут быть и разные оптимальные стратегии в зависимости от того, какой уровень доходов у человека, сколько у него свободных средств, как он ожидает, что у него будет происходить с доходами: будут они расти дальше, будут стабильными или в силу каких-то обстоятельств падать, какие у него предстоящие расходы, есть ли у него склонность к риску. И поэтому, конечно, это зависит от ситуации каждого человека.
Но что я могу сказать в целом об изменении ситуации, которая может повлиять на решение людей. Наше повышение ставки, конечно, делает более привлекательными депозиты как формы сбережения. Депозиты снова становятся выгодными, то есть мы видим, что ставки уже не съедаются инфляцией, как это было некоторое время назад.
И, конечно, в нынешних условиях, когда повышенный спрос, есть элементы ажиотажного спроса, скажем так, худшее финансовое решение — это импульсивное решение и под воздействием чьих-то советов или чужого примера. Он может оказаться неудачным, могут оказаться другие обстоятельства, о чем я говорила.
Поэтому, конечно, нужно соизмерять именно не с чужим примером, а с собственным анализом доходов и расходов. Но тем не менее я бы, например, сильно подумала, надо ли под воздействием информации о том, что сегодня что-то подорожало и что это обязательно будет дорожать дальше, бежать покупать именно такого рода товары. Как я уже говорила, цена может откорректироваться, может и вниз пойти, и не расти так быстро. И ажиотажный спрос пройдет, и будут доступны, может быть, наилучшие опции. Здравый смысл — это главное.
На этом сегодня все. Большое спасибо. Здоровья и успехов.