Заявление Председателя Банка России Эльвиры Набиуллиной по итогам заседания Совета директоров 15 декабря 2017 года
Сегодня Совет директоров Банка России решил снизить ключевую ставку до 7,75% годовых.
Такой шаг в 50 б.п. был выбран, так как изменился наш взгляд на перспективы 2018 года. Соглашения об ограничении добычи нефти продлены, неопределенность по ценам на нефть снизилась, это существенно ослабляет проинфляционные риски с этой стороны. Мы обновили макроэкономический прогноз с учетом этих событий, о чем я подробнее расскажу чуть позже.
Сохраняется возможность для некоторого снижения ключевой ставки в первом полугодии следующего года. При этом мы будем двигаться постепенно, скорее всего, с паузами, оценивая отклик финансовых рынков, внутреннего спроса, потребительских цен на уже принятые ранее решения по ключевой ставке. В следующем году мы будем все ближе и ближе подходить к нейтральной денежно-кредитной политике. Такая постепенность дает возможность всем субъектам экономики подстраиваться к новым условиям.
Теперь я подробнее остановлюсь на факторах, которые мы учитывали, принимая это решение. Как обычно, начну с инфляционных процессов.
Выросла наша уверенность в устойчивости низкой инфляции.
До 4% или ниже замедлились годовые темпы роста цен большинства товаров и услуг: в ноябре это было уже две трети от всех позиций, входящих в потребительскую корзину. Практически во всех регионах России — в 81 из 82 — инфляция не превышает 4%. Среднегодовая инфляция за последние 12 месяцев снизилась до 3,9% в ноябре. Она отражает среднее инфляционное давление в экономике за весь прошедший год.
Этот результат был достигнут под действием двух основных факторов, которые оказывают устойчивое влияние на инфляцию.
Первое. Это последовательная денежно-кредитная политика, которую мы проводили в течение этого года и ранее. Она позволила обеспечить такие условия, в которых восстановление потребительского спроса не привело к усилению инфляционного давления. То есть, с одной стороны, ускорялся рост потребления, рост заработной платы в реальном выражении, происходило оживление кредитования, в том числе повышение спроса населения на кредиты. Именно снижение ключевой ставки, как реализованное, так и ожидаемое, было основным фактором смягчения условий кредитования для российских компаний и домохозяйств в текущем году. Но, с другой стороны, все эти процессы происходили достаточно постепенно и плавно. Динамика сберегательной активности была стабильной и сопоставимой с динамикой номинальных доходов. Долларизация депозитов продолжала сокращаться. Население проявляет большой интерес к вложениям в облигации и другие инструменты финансовых рынков.
При этом стоит отметить, что на финансовом рынке происходит нормализация кривой доходности, которая продолжительное время имела инвертированную форму. Кривая доходности становится возрастающей в основном за счет изменения краткосрочных ставок — потенциал их снижения больше, чем долгосрочных.
Второй фактор устойчиво низкой инфляции — это снижение инфляционных ожиданий. Ожидания участников финансовых рынков и профессиональных экономистов закрепляются на уровне 4%, хотя ещё год назад они были заметно выше. Динамика ожиданий населения в течение года была неравномерной, но в целом за 12 месяцев они снизились примерно на 4 процентных пункта (то есть сильнее, чем фактическая инфляция). Привыкание к тому, что инфляция стала низкой, происходит медленно. Это видно и по последним наблюдениям. Так, в первые осенние месяцы инфляционные ожидания практически не снизились, хотя в это время инфляция замедлялась, особенно сильно — по продовольственной продукции. Но затем фактическая динамика цен повлияла и на ожидания, которые в ноябре понизились достаточно ощутимо. Постепенно инфляционные ожидания должны полностью перестроиться на новый — принципиально более низкий — уровень. И для нас важно, чтобы они приобрели устойчивость, можно сказать иммунитет, к всплескам ценовой конъюнктуры. Но насколько быстро будет происходить этот процесс — пока фактор неопределенности.
Мы также учитывали, что в октябре—декабре инфляция складывается ниже наших прогнозов. По оценкам Банка России, это в основном результат действия временных факторов. Их влияние будет исчерпано на относительно коротком горизонте.
В ноябре годовая инфляция составила 2,5%. До конца года она останется примерно на этом уровне.
Ключевую роль в таком существенном снижении инфляции сыграли успехи нашего сельского хозяйства. Годовой прирост цен на продовольственные товары в ноябре составил всего лишь 1,1%.
Эффекты, связанные с высоким урожаем 2017 года, будут постепенно исчерпываться. Этот фактор еще продолжит влиять на уровень годовой инфляции в первом полугодии 2018 года. Он полностью сойдет на нет лишь в III квартале.
Однако для стабильности низкой инфляции важно, чтобы цены на продовольствие не колебались так существенно, как в этом году. Для этого нужен не только рост сельхозпроизводства, но и развитие инфраструктуры для хранения и транспортировки продукции.
Ещё один фактор, который пока продолжает сдерживать инфляцию, — это укрепление рубля. Оно происходило в основном в первом полугодии текущего года, его влияние уже практически полностью отразилось в ценах и будет исчерпано в начале 2018 года.
Колебания валютного курса происходили ранее и будут происходить. По мере применения бюджетного правила снижается зависимость ситуации в экономике, в том числе динамики валютного курса и инфляции, от колебаний цен на мировом рынке энергоносителей.
С учетом тех факторов, которые я назвала, инфляция будет постепенно приближаться к 4%. В первые месяцы 2018 года инфляция может колебаться около 3%. Во второй половине года инфляция, по нашей оценке, вплотную приблизится к 4%, по мере того как влияние временных факторов этого года сойдет на нет.
Далее, что касается среднесрочного прогноза, мы в базовом сценарии повысили цены на нефть в 2018 году.
Мы учли недавно достигнутые договоренности стран — экспортеров нефти. Теперь вместо $44 за баррель мы закладываем в прогноз цену на нефть в среднем около $55 в следующем году, что близко к средним значениям текущего года. Однако на среднесрочную перспективу у нас нет оснований отказываться от консервативного подхода. Если соглашения не будут продлены, то в
В результате мы повысили оценки темпов экономического роста на следующий год. Теперь мы уже не ждем замедления до
В этих условиях наша денежно-кредитная политика, с одной стороны, будет формировать инфляцию вблизи 4%, а с другой — будет поддерживать темпы экономического роста вблизи потенциала, снижая риски как перегрева, так и охлаждения экономики. По нашим оценкам, сейчас потенциальные темпы роста составляют около
Что касается прогноза платежного баланса, то в обновленном базовом сценарии мы теперь не прогнозируем снижения сальдо текущего счета в 2018 году. Оно составит порядка 43 млрд долларов США после 40 млрд по итогам текущего года. При этом более существенными будут и объемы операций Минфина России на валютном рынке, которые проводятся в рамках бюджетного правила. Это в значительной мере нейтрализует влияние более высоких нефтяных цен в 2018 году на курсовую динамику и внутренние экономические условия в целом.
Учитывая, что теперь в прогноз заложены более высокие цены на нефть и более высокое сальдо текущего счета, как следствие, мы повысили оценку чистого оттока частного капитала в следующем году (с 10 до 16 млрд долларов США). Это две стороны естественных процессов, которые происходят в открытой экономике и находят отражение в платежном балансе. Хочу еще раз подчеркнуть, что показатель чистого оттока капитала в публикуемой статистике платежного баланса нельзя отождествлять с незаконным вывозом или бегством капитала. Любая страна с положительным сальдо текущего счета платежного баланса вывозит капитал — либо через рост государственных валютных резервов, либо через частный сектор. Поэтому отток капитала — это не обязательно плохо, а приток капитала — не всегда хорошо для экономики.
Наконец, как обычно, мы принимали во внимание риски отклонения инфляции от цели вверх и вниз.
Краткосрочных рисков со стороны нефти стало меньше. С учетом наших решений можно сказать, что на горизонте 2018 года риски отклонения инфляции от цели вверх и вниз практически выравнялись.
Но в среднесрочной перспективе мы по-прежнему видим как более значимые — проинфляционные риски. Набор этих рисков достаточно постоянен, мы регулярно говорим о них в пресс-релизах, поэтому я упомяну их совсем кратко. Риски прежде всего связаны с тем, что инфляционные ожидания населения ещё не закрепились на низком уровне. Они пока демонстрировали большую чувствительность к «плохим новостям», то есть к ускорению, а не к замедлению инфляции. Кроме того, в числе рисков — более быстрый отказ населения от сберегательной модели поведения, а также возможный дефицит кадров на рынке труда. Снова могут вырасти риски со стороны динамики цен на мировых сырьевых и товарных рынках. На всем прогнозном горизонте Банк России будет оценивать потенциальные риски и от других внешних факторов, а также учитывать возможные корректировки бюджетной и тарифной политики.
Отмечу, что, когда мы говорим о рисках, мы не имеем в виду, что в этих областях уже складываются какие-то нежелательные тенденции. В настоящий момент и ситуация на рынке труда, и восстановление потребления развиваются сбалансированно. Именно этот баланс нам очень важно сохранить для устойчивого закрепления инфляции вблизи 4%. Поэтому изменение денежно-кредитной политики, которое существенно влияет на внутренние условия в экономике, должно быть последовательным. В этих условиях, как я отмечала в начале, переход к нейтральной политике мы продолжим осуществлять плавно, после каждого шага внимательно отслеживая, как будет меняться баланс рисков для инфляции и как будет развиваться ситуация в экономике относительно наших прогнозов.
Сессия вопросов и ответов для СМИ
ВОПРОС (агентство «Блумберг»):
Если позволите, два вопроса. Первый, собственно, о сегодняшнем шаге снижения. Это стало полной неожиданностью абсолютно для всех участников рынка. Никто из аналитиков не ожидал такого.
Считаете ли вы, что это было ошибкой со стороны Банка России — не послать какой-то сигнал до наступления недели тишины или это сделано преднамеренно?
И второй вопрос — если бы вы могли пояснить фразу «Центробанк не исключает возможность некоторого снижения». Вот это слово «некоторого» — оно что означает? Что не будет снижение плавным или что возможны паузы в первом полугодии?
У вас там четыре заседания. Если можете, поясните, пожалуйста.
Спасибо.
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Спасибо. Безусловно, мы отслеживаем, осуществляем мониторинг того, что ожидают рынки от наших решений. И мы понимали, что большинство ожидают от нашего решения на этом заседании несколько другого шага.
Мы смотрели на эти ожидания перед неделей тишины. И они были более, скажем так, разнообразны. Большая часть, тем не менее, считала 0,25, но значительная часть аналитиков и участников рынка допускала и 0,5. Смещение к 0,25 произошло во время недели тишины, но вы знаете наши правила — во время недели тишины мы никаких сигналов не даем.
Тем не менее, когда мы обсуждали этот вопрос на Совете директоров, вы видите, мы достаточно существенно пересмотрели предпосылки прогноза. И мы считаем, что у нас на следующий год снизились проинфляционные риски со стороны цен на нефть. Предыдущее заседание было в октябре. Еще не было соглашений, и мы допускали такие проинфляционные риски, если не будут продлены эти соглашения. И соответственно, это могло оказать влияние на повышение инфляционного давления в экономике. Эти риски ушли. Поэтому мы считали важным сейчас провести коррекцию уровня. Речь не идет о том, что мы корректируем траекторию, но коррекцию уровня под новую оценку ситуации мы считали важной и считаем важным объяснить рынку, почему мы это делаем.
Кстати, этот шаг — 0,5, мы считаем, что он находится в рамках плавного нашего смягчения денежно-кредитной политики. Мы и раньше говорили: мы допускаем и 0,5, и 0,25, и паузы. И когда мы сейчас говорим о том, что дальше будем снижать плавно, мы видим действительно потенциал некоторого снижения, потому что мы приближаемся к нейтральной политике. Я напомню: мы давали прогноз уровня нейтральности политики — это действительно оценочные цифры
ВОПРОС (агентство «ТАСС»):
Добрый день. Скажите, пожалуйста, вы пересмотрели ваш взгляд на 2018 год? Будет ли пересмотрен объем кредитов в экономике на текущий год? Это первый вопрос.
И второй. Есть мнение среди ряда экспертов, что на горизонте трех лет целевой уровень инфляции на конец года не будет достигнут, а будет меньше. Видите ли вы такие риски?
Спасибо.
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Мы действительно немного пересмотрели прогнозы по кредиту экономике. Если мы в сентябре в базовом сценарии прогнозировали рост кредитов экономике
Что касается прогноза инфляции на конец следующего года. По нашим оценкам, я еще раз повторю, что в первой половине года это будет около 3, может быть, ниже 3%. Это будет зависеть от эффекта базы этого года, 2017 года. Но к концу 2018 года, по нашей оценке, инфляция будет снизу приближаться к 4%.
Поэтому прогнозируем к концу года ближе к 4%.
ВОПРОС (агентство «РИА Новости»)
Эльвира Сахипзадовна, вы говорили раньше, что равновесная ключевая ставка
И если можно, второй вопрос: как может отразиться на макроэкономической ситуации крупная докапитализация через фонд капитализации банковского сектора? Может ли повлиять на темпы инфляции, например?
Спасибо.
Э.С. НАБИУЛЛИНА
Я здесь подтвержу прежние наши оценки. Мы говорили, что к равновесной ставке в
Что касается влияния докапитализации банков на макроэкономику, мы проводим такие оценки. И здесь эти оценки тоже остаются прежними, что влияние этой докапитализации и на инфляцию, и на ставки минимально. И кстати, это подтверждается, по сути, и фактами. Мы не видим этого влияния сейчас практически.
ВОПРОС (агентство «Рейтер»):
Вот вы не упоминаете в пресс-релизе санкции, возможные в качестве рисков среднесрочных. Скажите, пожалуйста, а учитывали ли вы такую вероятность (в феврале должен быть доклад на эту тему), именно суверенные санкции? Сейчас аналитики выпускают прогнозы, что это может быть шоком для российской экономики и приведет к обвалу рубля.
И одновременно вы в своих Основных направлениях ДКП указали, что ЦБ может повысить ставку в какие-то моменты. Вот рассматриваете ли вы такую вероятность повышения ставки в случае шоковых каких-то событий для экономики?
И еще, если можно, уточните отток капитала на этот год? Как вы изменили прогноз?
Спасибо.
Э.С. НАБИУЛЛИНА
Мы в пресс-релизе сказали, что мы учитываем возможное влияние внешних факторов. Они могут быть разными, в том числе геополитические факторы.
В базовом варианте прогноза мы исходим из неизменности санкций. Но, безусловно, мы учитываем такую вероятность, делаем оценки, часть оценок публикуем. Вы, наверное, помните, в обзоре рисков финансовых рынков у нас были конкретные выкладки по тому, как могут повлиять те или иные ограничения.
Возможно повышение волатильности на определенных рынках. Но, на наш взгляд, оно будет краткосрочным, потому что у Центрального банка есть все инструменты для того, чтобы не допустить какого-то возрастания рисков для финансовой стабильности.
Кроме того, с точки зрения денежно-кредитной политики умеренная жесткость денежно-кредитной политики позволяет нам реагировать на шоки внешние любого характера, не прибегая к повышению ставки.
Да, прогноз по оттоку какой у нас, Игорь Александрович? Напомните, пожалуйста.
И.А. ДМИТРИЕВ:
29 млрд долларов.
Э.С. НАБИУЛЛИНА
29 млрд долларов.
ВОПРОС (агентство ТАСС):
Спасибо большое. Эльвира Сахипзадовна, скажите, пожалуйста, будет ли уточняться размер профицита ликвидности на текущий год и на следующий в связи с тремя теперь уже банками, которые в ФКБС перешли?
И можно еще один вопрос? Ранее говорилось, что Центробанк намерен обеспечить финансовый инструмент для развития и строительства инфраструктуры для хранения плодоовощной продукции. Что это за инструмент?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
На профицит ликвидности, особенно в конце года, больше влияют темпы расходов бюджета. Мы учитываем те оценки, которые дает Министерство финансов, при этом понимаем, что в конце года они достаточно волатильны. Вот это, наверное, основной фактор.
Вопросы поступления ликвидности по другим каналам, конечно, мы учитываем, каждый раз обновляем эти прогнозы, и учет всех этих факторов существует.
Что касается финансовых инструментов, развития финансовых инструментов для развития инфраструктуры хранения овощей, действительно, часто вызывает удивление, почему Центральный банк такими вещами подробно занимается.
Еще раз повторю нашу логику: для устойчивого снижения инфляции и для нейтрализации нашей денежно-кредитной политики, то есть перехода ее от уровня умеренной жесткости реально к нейтральной, нужно снижение инфляционных ожиданий. А мы видим, как инфляционные ожидания сейчас подвержены колебаниям (под влиянием. — Ред.) текущих цен.
Прежде всего мы видим: это и ЖКХ, и плодоовощная продукция. Поэтому вот эта волатильность цен на плодоовощную продукцию в конечном счете влияет и на нашу политику. И кроме того, мы видим здесь возможности, не прибегая в том числе и к бюджетным средствам, эту инфраструктуру развивать, прежде всего используя накопления негосударственных пенсионных фондов.
Это естественные проекты для негосударственных пенсионных фондов. Достаточно надежные, могут быть эффективны. И напомню: еще два года назад был принят соответствующий закон. Мы тогда активно его поддерживали, этот закон, который дает такие возможности. Но вот ждем постановление Правительства, которое определит критерии для таких вложений, и тогда думаем, что этот инструмент заработает.
ВОПРОС (агентство «Интерфакс»):
Можно у вас уточнить по прогнозу ВВП на 2018 год? Вы сказали, что в релизе ЦБ указано, что вы повысили оценку роста. Вы сказали, что он будет сопоставим с темпами 2017 года. Правильно ли мы понимаем, что вы ожидаете
И второй вопрос связан со специнструментами рефинансирования. ЦБ объявлял, что будет их сворачивать, но можно дать какую-то конкретику, с каких кредитных лимитов вы начнете? Будут ли это кредиты для поддержки МСП — к примеру, они в 2018 году хотят как-то поменять схему, либо это будут какие-то другие инструменты? Хочется какого-то понимания.
Спасибо.
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Спасибо большое. Наш прогноз на 2018 год —
Что касается (специализированных. — Ред.) инструментов рефинансирования, наша политика направлена на постепенное, плавное сворачивание этих инструментов, потому что мы их развивали и увеличивали их объем как антикризисный элемент в нашей политике. По разным инструментам это будут разные темпы. Мы уже не увеличиваем лимиты практически по этим инструментам. И по каждому направлению мы работаем с заинтересованными ведомствами, с которыми кооперируемся по тем или иным инструментам, у нас стратегия плавного выхода. По малому и среднему бизнесу мы действительно, наверное, больше всего продвинулись. Эти инструменты замещаются в том числе и поддержкой со стороны бюджета. Мы меняем конфигурацию таких инструментов. Вот по каждому направлению у нас будет политика. Мы здесь готовы тоже достаточно гибко действовать, исходя из ситуации в экономике, потребностей, чтобы не было резких шоков. Главное — чтобы мы это делали постепенно, плавно, но линия на снижение.
ВОПРОС (газета «Коммерсант»):
Обсуждалась ли в 2017 году на Совете директоров когда-либо публикация прогнозного графика снижения ставки и если обсуждалась, то какие аргументы сделали так, что вы не приняли этого решения?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Мы обсуждали на разных совещаниях внутри Центрального банка возможности публикации таких графиков с доверительными интервалами, безусловно, по прогнозу ставки, потому что видим, что участники рынка действительно хотят больше предсказуемости от нашей политики.
Пока обсуждение это привело к тому, что мы эту предсказуемость должны больше обеспечивать, разъясняя логику принятия нами решения, указывая на то, какие факторы мы принимаем во внимание. Многие из них имеют неопределенную динамику. Это участники рынка тоже должны осознавать.
Но так как мы находимся в начале пути инфляционного таргетирования, мы также видим, что среди участников рынка даже такие прогнозы по ставке могут восприниматься как наши обязательства, и это может создать ложные сигналы, то есть будут закладываться ложные ожидания. Допустим, мы дадим тот или иной прогноз, но факторы приведут к тому, что решения нужно будет принимать иные, в самом доверительном интервале, и это может создать действительно не совсем адекватное восприятие сигналов участниками экономической жизни, теми же предприятиями. Они будут планировать исходя из якобы обязательств Центрального банка по этому вопросу. Поэтому мы решили пока, что этого не стоит делать, но этот вопрос открыт, мы его будем продолжать обсуждать. И по мере того как у нас будет более эффективная коммуникация нашей политики, может быть, мы не исключаем, что перейдем к такой публикации. Пока время не настало, к сожалению.
ВОПРОС (агентство «Блумберг»):
Если можно, вопрос в продолжение вопроса коллеги. Вы сказали, что у вас есть все возможные инструменты для того, чтобы снизить волатильность в случае введения санкций в феврале на суверенный долг. Некоторые из аналитиков полагают, что Банк России может выступить покупателем российских бондов, чтобы поддержать рынок.
Вот включает ли список упомянутых вами инструментов такой вариант или же вы это полностью исключаете?
Спасибо.
Э.С. НАБИУЛЛИНА
Нет, мы это не исключаем, но не факт, что посчитаем целесообразным применять этот инструмент.
ВОПРОС (агентство «РИА Новости»):
ЦБ не просчитывал вклад укрепления рубля в снижение инфляции?
Э.С. НАБИУЛЛИНА
Да, безусловно, просчитывалось. Мы относим укрепление рубля, как и урожай 2017 года (большой урожай 2017 года), к временным факторам. Мы надеемся, что в 2018 году будет такой же большой урожай, но пока мы говорим о временном факторе урожая 2017 года. Мы просчитывали, конечно, влияние этих факторов на инфляцию. По нашей оценке, влияние укрепления рубля на инфляцию 2017 года находится в пределах 1%, чуть ниже 1%, а урожая — это чуть меньше 0,5%.
ВОПРОС (РБК):
У меня вопрос такой. Вы, наверное, в курсе, что сегодня министру экономического развития Алексею Улюкаеву дали 8 лет строгого режима. Как вы оцениваете этот приговор? Я понимаю, что это не по теме, но очень хочется знать ваше мнение как одной из ключевых фигур государственных.
Спасибо.
ВЕДУЩАЯ:
Это не по теме. Коллеги, есть ли еще вопросы по теме денежно-кредитной политики. Пожалуйста.
Если вопросов нет, спасибо вам большое.
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Спасибо.