Инструменты

Показатель долговой нагрузки

Ключевым изменением в подходах к регулированию является внедрение требования по расчету показателя долговой нагрузки заемщиков (сокр. ― ПДН, англ. ― Debt Service-To-Income (DSTI) Ratio). Данная норма распространяется на кредитные организации (за исключением небанковских кредитных организаций, имеющих право на осуществление переводов денежных средств без открытия банковских счетов и связанных с ними иных банковских операций) и микрофинансовые организации.

Надбавки к коэффициентам риска

С 8 октября 2018 года применяется новый механизм макропруденциального регулирования Банка России. В соответствии с этим подходом коэффициенты риска по отдельным видам активов, устанавливаемые Инструкцией Банка России от 29.11.2019 № 199-И «Об обязательных нормативах и надбавках к нормативам достаточности капитала банков с универсальной лицензией», приводятся к их стандартным значениям, предусмотренным «Базелем III».

Макропруденциальные лимиты

Макропруденциальные лимиты оказывают прямое влияние на структуру необеспеченного потребительского кредитования за счёт ограничения доли рискованных кредитов (займов) в общем объёме выдач. Банк России устанавливает их по необеспеченным потребительским кредитам (займам) для кредитных и микрофинансовых организаций.

Применение макропруденциальных лимитов направлено на купирование системного риска потребительского кредитования в финансовой системе и сдерживание роста закредитованности граждан за счет дестимулирования кредитования заемщиков с высокой долговой нагрузкой и искусственного удлинения срока потребительских кредитов (займов).

Национальная антициклическая надбавка

В российском макропруденциальном регулировании такой инструмент как контрциклический буфер капитала (Countercyclical buffer), применяемый всеми регуляторами в соответствии с требованиями Базеля III, получил название национальной антициклической надбавки (далее — АН) к нормативам достаточности капитала банков.

Виды инструментов

Некоторые страны применяли такие ограничения, когда чрезмерный рост кредитования вызывал опасения в плане увеличения системного риска.

Ограничения роста кредитования были нацелены главным образом на область предоставления кредитных средств: устанавливался максимально допустимый (квартальный либо годовой) процент роста кредитования. Теоретически эта мера должна была также способствовать повышению стандартов кредитования, поскольку в рамках установленного лимита банки скорее всего должны были выбирать лучших заемщиков. На практике эффективность административных мер в основном оказывалась невысокой.

В настоящее время наиболее распространенным инструментом общего характера является контрциклический буфер капитала (countercyclical capital buffer — CcyB, в российском регулировании — антициклическая надбавка к нормативам достаточности собственных средств (капитала). Данный инструмент был предложен для применения Базельским комитетом по банковскому надзору (далее — БКБН) в целях повышения устойчивости банковского сектора к негативным шокам в рамках пакета Базель III.

Контрциклический буфер капитала представляет собой надбавку к минимальным требованиям к капиталу банков. Установление положительного буфера не означает повышение норматива, но если показатель достаточности банка оказывается ниже норматива с учетом надбавки, то в отношении банка действует ограничение на распределение прибыли. Основной целью буфера БКБН считает не управление кредитным циклом, а повышение устойчивости банковского сектора. Тем не менее CCyB может способствовать и снижению процикличности банковского кредитования, так как предполагается, что необходимость формирования дополнительного капитала в период бума может уменьшить аппетит банков к чрезмерному кредитованию. В свою очередь, «высвобождение» в периоды экономических трудностей средств, отложенных в благоприятные времена, должно предотвратить кредитный коллапс.

Помимо контрциклического буфера капитала, новацией пакета Базель III стал показатель финансового рычага (левереджа) — leverage ratio. Чрезмерное использование финансового рычага послужило одной из причин финансового кризиса 2007–2008 годах. Разработанный БКБН leverage ratio — простой, прозрачный и эффективный механизм контроля использования банками финансового рычага, применяемый в дополнение к основанным на риске требованиям к капиталу. Требования к ограничению левереджа были введены странами, являющимися участниками БКБН, с 1 января 2018 года. Показатель финансового рычага рассчитывается как соотношение капитала первого уровня и активов (сумма активов на балансе, вложений в ПФИ, операций финансирования ценными бумагами и забалансовых счетов).

Показатель левереджа разработан БКБН как статический показатель, однако теоретически он может использоваться и как макропруденциальный инструмент на динамической основе. В частности, такое предложение выдвинул Банк Англии.

Если в периоды возрастания системного риска во всей финансовой системе имеет смысл применять агрегированные инструменты, воздействующие на финансовую систему в целом, то использование секторальных инструментов целесообразно при росте рисков в отдельном сегменте. Секторальные макропруденциальные инструменты используются для управления в основном рисками кредитования, воздействуя на спрос и предложение (например, введение ограничений на ипотечные займы, секторальные требования к достаточности капитала). Инструменты такого рода могут воздействовать на определенные категории займов, группы заемщиков, касаться объектов собственности в отдельном «перегретом» регионе либо кредитов, выданных в определенных валютах. Такие инструменты могут применяться обособленно или комбинированно.

Показатели LTV и DSTI традиционно применялись для ограничения рисков в ипотечном кредитовании. Многие примеры подтверждают, что высокий средний уровень LTV снижает стабильность в ипотечном сегменте. Конкретные механизмы применения показателей различаются по странам и могут включать запрет на предоставление кредитов с определенным уровнем LTV/DSTI, повышенные коэффициенты риска (надбавки к коэффициентам риска) по кредитам начиная с определенного уровня LTV/DSTI, ограничение доли выдаваемых кредитов с определенным уровнем LTV/DSTI. Меры по ограничению LTV/DSTI благоприятно влияют на стандарты кредитования, способствуя тем самым большей устойчивости финансовых институтов. Применение ограничений для показателей LTV и DSTI способствует уменьшению количества случаев дефолта/распродажи имущества заемщиков, когда ситуация ухудшается.

Помимо мер, основанных на LTV и DSTI, распространены макропруденциальные меры, направленные на ограничение рискованных видов ипотечных кредитов: в иностранной валюте, кредитов без предоставления полного перечня документов. Установление повышенных требований к капиталу для рискованных видов ипотеки повышает устойчивость работающих в таких секторах финансовых институтов, поскольку формируются дополнительные буферы, при этом по-разному оценивается влияние таких мер на кредитный рост.

В странах с развитыми рынками подавляющая часть рынка потребительского кредитования приходится на ипотеку, однако в странах с формирующимися рынками заметная доля приходится на необеспеченные кредиты, и есть примеры макропруденциального регулирования в этом сегменте. Секторальные инструменты, используемые странами, включают повышенные коэффициенты риска или повышенные уровни резервов, ограничения по коэффициентам DSTI были введены в отношении не только ипотечных кредитов, но и совокупного долга заемщика.

В ряде случаев секторальные инструменты применялись для сдерживания рисков на рынке корпоративного кредитования. Как правило, озабоченность регуляторов вызывает кредитование в иностранной валюте либо чрезмерный рост в сегменте коммерческой недвижимости. Инструменты, которые могут быть рекомендованы для снижения рисков, связанных с расширением корпоративного кредитования в иностранной валюте, включают коэффициенты риска и лимиты по операциям, подразумевающим валютный риск. В идеале эти инструменты должны применяться только к валютным рискам корпоративных заемщиков, не осуществляющих хеджирование, потому что для захеджированных заемщиков валютный риск не представляет угрозы. Тем не менее, когда внедрить необходимые меры по каждому кредиту для регулятора оказывается затруднительным, МВФ предлагает рассмотреть меры, которые применяются как к компаниям, осуществляющим хеджирование, так и к тем, кто не хеджирует свои валютные риски. В этом случае оба инструмента могут привести к отказу от кредитования заемщиков, не имеющих желания или возможности хеджировать валютный риск, поскольку кредитование в валюте становится для банков более дорогостоящим. В то же время более жесткие требования в отношении обоих инструментов могут привести к тому, что захеджированные заемщики не смогут получить валютный кредит. Для оценки выгод и потерь требуются данные о компаниях, которые имеют естественное хеджирование, а также об открытых валютных позициях. Кроме того, МВФ предупреждает о рисках снижения эффективности такой политики в результате роста внешнего долга корпоративного сектора.

Для сегмента кредитования коммерческой недвижимости характерны аналогичные риски, что и для рынка кредитования жилой недвижимости, поэтому для ограничения рисков применяются схожие инструменты — нормативы LTV и DSC (debt service coverage ratio — ограничение отношения платежей по кредиту к операционному доходу компании за определенный период).

МВФ в ряде работ относит к макропруденциальным инструментам нормативы ликвидности (в том числе такие базельские показатели, как норматив краткосрочной ликвидности (LCR) и норматив структурной ликвидности (NSFR)), что, на наш взгляд, не совсем корректно, поскольку эти нормативы в первую очередь носят пруденциальный характер. Одна из причин такой классификации МВФ — это то, что до глобального финансового кризиса 2007–2009 годов международных нормативов ликвидности не было, и отдельные страны вводили аналогичные нормативы (требования по наличию «буфера» ликвидности, обеспечения стабильности финансирования) часто именно в целях ограничения системного риска, в частности, чрезмерных несоответствий по срокам между активами и обязательствами. Аналогичное соображение относится к ограничениям на открытую валютную позицию, которые введены для ограничения валютного риска отдельных банков, однако в ряде стран ужесточались в случае наличия системных угроз.

Меры, связанные с валютной ликвидностью, часто используются странами для ограничения чрезмерного притока внешнего капитала по каналу иностранных заимствований банков. Многими странами в этих целях применяются дифференцированные резервные требования, традиционно относящиеся к инструментарию денежно-кредитной политики. В этом случае они дифференцированы по валюте обязательств. Например, страны Восточной Европы активно применяли повышенные нормативы обязательных резервов для борьбы с чрезмерным притоком иностранного капитала до глобального финансового кризиса 2007–2009 годов Также МВФ предложен механизм сборов. Размеры таких сборов могут дифференцироваться по срокам либо видам валют, и полученные от сборов средства могут быть аккумулированы в общем бюджете либо поступать в специальный фонд, предназначенный для предоставления дополнительной ликвидности в стрессовые периоды. В качестве примера можно привести опыт Республики Корея, которая в 2011 году ввела налог на неосновные обязательства банков (не являющиеся депозитами обязательства со сроком погашения до одного года) в иностранных валютах (так называемый налог макропруденциальной стабильности).

Одним из ключевых направлений реформ СФС стала разработка дополнительных требований к системно значимым финансовым институтам. В первую очередь, были разработана методика определения и меры в отношении глобальных системно значимых банков (далее — ГСЗБ, список ГСЗБ — G-SIB list — ежегодно публикуется СФС). Меры в отношении ГСЗБ предполагают дополнительные надбавки к капиталу в размере от 1 до 3,5% базового капитала первого уровня в зависимости от интегрального показателя системной значимости 29 ГСЗБ и в полной степени вступают в силу с 2019 года.

Отдельные страны требуют от своих СЗБ поддерживать капитал на уровне выше стандартов Базеля III.

В 2015 году «Группа 20» одобрила предложения по внедрению стандарта общей способности поглощения убытков (TLAC) ГСЗБ. Под способностью поглощать убытки понимается наличие дополнительных ресурсов в форме капитала и определенных долговых инструментов, которые могут быть использованы для покрытия потерь на этапе урегулирования несостоятельности финансового института. Уровень требований к способности финансовых институтов поглощать убытки определялся с учетом объемов средств, фактически потребовавшихся для урегулирования обязательств при банкротствах крупных финансовых институтов. ГСЗБ, зарегистрированные в странах с развитыми рынками, исполняют минимальное требование TLAC в размере 16% от активов, взвешенных по степени риска (далее — RWA) и 6% от знаменателя коэффициента левереджа в рамках Базеля III с 1 января 2019 года, а ГСЗБ стран с формирующимися рынками — с 1 января 2025 года. Указанные требования будут повышены до 18 и 6,75% с 2022 и 2028 годов, соответственно, для ГСЗБ развитых стран и стран с формирующимися рынками.

Меры, воздействующие на регулируемых финансовых посредников, не всегда эффективны из-за возможной миграции кредитной активности и трансграничных эффектов. Для решения этих проблем применяются меры, направленные на потребителей финансовых услуг. В некоторых странах для сдерживания «пузырей» на рынках недвижимости активно используются государственные пошлины и налоги на увеличение стоимости капитала. Применение таких инструментов может быть особенно полезным, когда одной из причин роста цен на жилую недвижимость является приток иностранного капитала.

Учитывая, что частой причиной неэффективности мер по ограничению валютного кредитования является рост внешнего долга, интересен опыт Индонезии по макропруденциальному регулированию иностранных заимствований корпоративного сектора. Банком Индонезии в 2014 году были введены следующие три требования:

• Минимальная доля хеджированной валютной позиции должна составлять 20% в 2015 году и 30% в 2016 году. Хеджированию подлежит отрицательная разница между валютными активами и обязательствами со сроком погашения до 6 месяцев;
• Минимальное требование к показателю ликвидности (соотношение краткосрочных (до трех месяцев) валютных активов и краткосрочных валютных обязательств) в размере 50% в 2015 году, 70% — с 2016 года по настоящее время;
• Требование к кредитному рейтингу компании, имеющие внешний долг, обязаны иметь рейтинг не менее BB или эквивалентный рейтинг, присвоенный рейтинговыми агентствами Moody’s (Ba3), S& P (BB-), Fitch (BB-).  Начиная с 2015 года компании обязаны представлять информацию о выполнении вышеуказанных требований в Банк Индонезии на ежеквартальной основе.

МВФ также приводит пример Индии по ограничению внешних заимствований нефинансовых компаний. Резервный банк Индии ограничивает срок и полную стоимость кредитования (в частности, для кредита со сроком погашения 3–5 лет — 6-месячный LIBOR + 300 б. п., для кредита со сроком погашения 10 лет — 6-месячный LIBOR + 500 б. п., кредиты на срок менее трех лет запрещены). Директива устанавливает перечень компаний, которым разрешено привлекать внешние долги, цели кредитования, требования к хеджированию валютных рисков. По мнению МВФ, примененные меры способствовали формированию сбалансированного по срокам профиля внешних заимствований.