Заявление Председателя Банка России Эльвиры Набиуллиной по итогам заседания Совета директоров 23 апреля 2021 года
Добрый день!
Мы приняли решение повысить ключевую ставку на 50 базисных пунктов, до 5,0% годовых.
Сегодня мы обсуждали два варианта решения: повышение на 25 и 50 базисных пунктов. Поясню, почему мы выбрали именно такой шаг, ускорили возвращение к нейтральной денежно-кредитной политике.
Экономика продолжает активно восстанавливаться. По нашим оценкам, она вернется к допандемическому уровню во втором полугодии. Уже сейчас большинство отраслей полностью восстановились. Динамика остальных сдерживается лишь сохраняющимися ограничениями, в значительной мере связанными с пандемией. Мягкая денежно-кредитная политика в полной мере выполнила свою контрциклическую роль, поддержав экономику в острый момент кризиса.
Сейчас быстрое восстановление спроса формирует устойчивое инфляционное давление, которое усиливается ограничениями со стороны предложения. Инфляционные ожидания населения и бизнеса значимо возросли. Они находятся на повышенном уровне больше полугода. Это вызывает у нас сильную озабоченность. Высокие инфляционные ожидания транслируются в динамику инфляции уже сейчас, причем все в большей мере в ее устойчивую составляющую. Если не сбить их, это продолжит разогревать инфляцию. Инфляционные процессы требуют более раннего возвращения к нейтральной политике, чем предполагалось раньше. При этом поступательный рост экономики продолжится. Но промедление привело бы к необходимости более сильного повышения ставки в будущем — возможно, даже потребовало бы проведения жесткой денежно-кредитной политики.
После сегодняшнего повышения ставки мы приблизились к границе между мягкой и нейтральной политикой. С учетом лагов политики денежно-кредитные условия в целом будут оставаться мягкими еще некоторое время. Мы будем внимательно следить за подстройкой рынка к нашим решениям.
Теперь остановлюсь подробнее на факторах принятого решения.
Начну с инфляции. Ускорение роста цен видно, что называется, невооруженным глазом. Причем по широкому кругу товаров и услуг. И причина — не только разовые факторы, не только перенос роста издержек производства, но и всё в большей мере рост вклада устойчивой составляющей ценовой динамики. И этот рост, на наш взгляд, отражает монетарный характер инфляции.
Именно быстрое восстановление совокупного спроса, которое опережает возможности расширения предложения, привело к ускорению роста цен. Высокий спрос позволяет производителям перекладывать свои возросшие издержки на конечного потребителя. При этом, действительно, издержки производства выросли значительно. Так, рост мировых цен на сырье (прежде всего на пшеницу, сталь, нефть, древесину) отразился на повышении себестоимости многих товаров и услуг потребительской корзины. Возьмем, к примеру, мировые цены на сталь, которые за полгода возросли на
Учитывая повышенные инфляционные ожидания и характер инфляционных процессов в целом, мы повысили краткосрочную оценку траектории инфляции. Если раньше мы считали, что годовая инфляция достигнет пика в марте и далее будет последовательно снижаться, то сейчас ожидаем сохранения годовой инфляции на плато вблизи значений I квартала до середины года. Устойчивое замедление годовых темпов роста цен начнется во втором полугодии по мере исчерпания действия разовых факторов. Но, учитывая период существенно мягкой денежно-кредитной политики и лаги, с которыми наши решения влияют на инфляцию, мы считаем, что повышенное инфляционное давление из-за действия устойчивых факторов может сохраниться до конца этого года.
В связи с этим мы пересмотрели прогноз по инфляции на конец этого года. Она составит
Наше решение ускорить возвращение к нейтральной ставке позволит вернуть годовую инфляцию к 4% к середине 2022 года. Как я уже говорила, если мы будем медлить, то не только цель будет достигнута позже, но и ставка, которая потребуется для этого, будет гораздо выше.
Говоря об экономике, подчеркну, что большинство отраслей уже вышли на допандемический уровень выпуска. Отдельные ограничения сохраняются в некоторых секторах. Прежде всего в нефтедобыче, где они связаны с соглашениями ОПЕК+. Не до конца восстановился сектор услуг, где больше, чем в других сферах, доля малых и средних предприятий. Спад здесь был сильнее, и он пока сохраняется, хотя процесс восстановления идет довольно активно.
Квартальные данные по ВВП в 2020 году подтвердили наши оценки, что во время осенней волны пандемии не произошло затухания деловой активности, как это было во многих других странах. Более того, компании динамично реагировали на восстановление спроса, закупая оборудование и инвестируя в расширение производства, формируя запасы сырья и комплектующих. Это видно в том числе по росту инвестиционного импорта за последние полгода.
Учитывая оперативные данные за I квартал, мы сохраняем прогноз роста ВВП на этот год в
Денежно-кредитные условия остаются мягкими. Номинальные ставки находятся вблизи исторических минимумов. Мягкие денежно-кредитные условия способствуют высоким темпам кредитования экономики. По нашему прогнозу, кредитование предприятий расширится на
Темпы прироста необеспеченного потребительского кредитования, замедлившиеся в прошлом году, ускорились. В марте сезонно сглаженные месячные темпы превысили 15% в годовом выражении. То, что рост необеспеченных потребительских кредитов опережает динамику доходов, ведет к избыточной долговой нагрузке заемщиков. Мы, как и прежде, видим в этой ситуации существенные риски. Поэтому в ближайшее время рассмотрим вопрос о возврате к докризисным надбавкам к коэффициентам риска по новым кредитам.
Мягкая денежно-кредитная политика снизила ставки не только по кредитам, но и по депозитам. И то, что инфляция повышенная, ударяет по сбережениям граждан: ставки по депозитам уже часто не покрывают инфляцию. Инфляция угрожает и текущим доходам людей, и сбережениям, особенно в наличных. Повышение ключевой ставки, с одной стороны, поддержит увеличение ставок по депозитам, с другой, замедлит инфляцию и защитит средства граждан от обесценения.
Теперь о внешних условиях и параметрах платежного баланса. Мы исходим из более быстрого восстановления мировой экономики, чем рассчитывали в феврале. Это будет связано с масштабным бюджетным стимулом в развитых странах и массовой вакцинацией населения в мире. Рост глобальной экономики означает увеличение спроса на товары российского экспорта. Благодаря этому фактору, а также более медленному восстановлению добычи в рамках ОПЕК+ мы подняли прогноз цен на нефть с 50 до 60 долларов США за баррель в этом году и до 55 долларов США в следующем. Прогноз на 2023 год сохранен неизменным — 50 долларов США за баррель.
Соответственно, повышен и прогноз экспорта и профицита торгового баланса. Расширение внутреннего спроса означает пересмотр вверх прогноза импорта. Профицит счета текущих операций увеличится до 56 млрд долларов США в этом году по сравнению с 34 млрд долларов США в прошлом году.
Теперь остановлюсь подробнее на рисках, которые выходят за границы нашего базового прогноза.
Проинфляционные риски связаны прежде всего с возросшими инфляционными ожиданиями. В условиях более сильного инфляционного давления, дополнительного влияния на инфляцию факторов предложения они могут оставаться высокими дольше. Это может привести к тому, что норма сбережений будет снижаться быстрее, а потребительская активность — расти выше ожиданий.
Как и всегда, есть риски, связанные с внешним сектором, в том числе с изменениями геополитической ситуации. Они никогда не выходили из поля нашего зрения. В ситуации, если эти риски реализуются, увеличение волатильности на финансовых рынках может транслироваться в ускорение инфляции, что мы учитываем в своих решениях.
Существуют также и дезинфляционные риски, но вероятность их реализации меньше, и они прежде всего связаны с тем, что рост спроса может оказаться ниже наших ожиданий. Также к этой группе рисков можно отнести более быстрое открытие границ, которое приведет к перераспределению спроса с внутреннего потребления на зарубежные поездки. Сохраняется риск появления новых штаммов коронавируса или низких темпов вакцинации, что, напротив, снизит мобильность граждан и ограничит рост потребления, особенно в секторе услуг.
При всех упомянутых вариантах развития событий вне базового сценария мы будем реагировать так, чтобы вернуть инфляцию к цели вблизи 4% на прогнозном горизонте.
И в заключение — о будущей траектории ставки.
Сегодня мы впервые опубликовали интервалы средней ключевой ставки Банка России за календарный год на прогнозном горизонте. По нашему базовому прогнозу, за этот год в целом средняя ключевая ставка составит
Публикация траектории ставки повышает открытость нашей коммуникации, что в конечном счете будет транслироваться в рост эффективности денежно-кредитной политики.
Я благодарю вас за внимание!
Сессия вопросов и ответов для СМИ
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Перед тем, как перейти к вашим вопросам, хочу напомнить, что формат публикации прогноза ключевой ставки обсуждался довольно долго. Вчера мы опубликовали на сайте Банка России методологический комментарий, посвященный ему. И Алексей Борисович Заботкин, заместитель Председателя Банка России, сейчас кратко обозначит основные моменты, на которых мы хотели бы заострить внимание.
А.Б. ЗАБОТКИН:
Я очень кратко отмечу ключевые моменты, которые были уже по большей части освещены в методологическом комментарии, и буду рад дать дополнительные пояснения по данной теме. В частности, почему мы остановились именно на таком формате коммуникации прогнозной траектории ключевой ставки, если будут соответствующие вопросы.
Важных моментов три. Первое. Прогнозная траектория ключевой ставки является интегральной частью прогноза Банка России и должна рассматриваться и интерпретироваться в контексте этого прогноза, то есть тех макроэкономических условий и предпосылок, которые заложены в этот прогноз. Как составляющая часть прогноза Банка России прогнозная траектория ставки будет уточняться, как и весь прогноз, по итогам каждого опорного заседания Совета директоров по ключевой ставке, то есть в феврале, апреле, июле и октябре.
Второй момент. Прогнозная траектория ставки представлена в формате диапазона средней ключевой ставки за каждый календарный год. Это означает, что ни в коем случае не следует интерпретировать этот диапазон как пределы изменения ключевой ставки в течение года. Как иллюстрирует рисунок 2 из вчерашнего методологического комментария, пределы изменения ключевой ставки в течение года могут быть несколько шире, чем диапазон прогноза среднего значения за год. Это связано с тем, что если ставка меняется, то неизбежно часть года она будет выше, а часть года ниже своего среднего значения за год.
И третье. Именно средний уровень ключевой ставки, а не значение ключевой ставки на определенный момент времени, определяет направленность денежно-кредитной политики в течение года. Поэтому, на наш взгляд, именно этот показатель является наиболее информативным для оценки банками, финансовыми рынками и, главное, населением и бизнесом намерений Банка России в части денежно-кредитной политики — того, какой уровень ставки, по мнению Банка России, в условиях базового прогноза обеспечит решение задач поддержания ценовой стабильности, а именно — инфляция вблизи 4%.
ВОПРОС (агентство Reuters):
Диапазон средней ставки на 2021 год предполагает ставку в среднем 4,8%. И это означает, что ставка может остаться на уровне 5% до конца этого года. Так ли это?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Такой сценарий возможен. Все будет зависеть от того, как будет развиваться ситуация. Поэтому мы и дали диапазон средней ставки в целом на 2021 год и до конца 2021 года.
ВОПРОС (агентство «Интерфакс»):
Я хотела уточнить. Вы повысили прогноз по инфляции на 1 процентный пункт. Раньше Вы называли, какие именно факторы дают большее повышение. Не могли бы Вы сейчас рассказать, что именно?
Второй вопрос. Вы уже сказали, что по сути ДКП находится на границе мягкой и нейтральной политики. И все же она мягкая или нейтральная, как Вы считаете? Можно ли дать такую оценку? Не планируете ли Вы в ближайшем времени менять оценку диапазона нейтральной ставки, который сейчас
И третий вопрос. Не видите ли Вы рисков для экономики со стороны ухудшения эпидемиологической ситуации? Вот сегодня, например, Президент уже объявил о нерабочих днях между майскими праздниками.
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Что касается структуры факторов, которые повлияли на повышение нашего прогноза по инфляции в этом году. На это повлиял и повышенный уровень факта за первый квартал 2021 года — инфляция была выше, чем мы прогнозировали изначально. Более высокие инфляционные ожидания. И мы видим более быстрое восстановление спроса, который, на наш взгляд, продолжится и далее.
Что касается мягкой и нейтральной денежно-кредитной политики. Если вы помните, мы действительно давали оценку диапазона нейтральной политики
Но еще раз напомню, что все-таки диапазон нейтральной ставки — это такая условная расчетная величина. И если накопятся дополнительные данные, мы готовы будем пересмотреть. Сейчас, на наш взгляд, оснований для пересмотра нет. Но готовы будем уточнять исходя из поступающей информации.
Что касается эпидемической ситуации. Я назвала это сейчас в качестве одного из рисков к базовому сценарию, который может реализоваться, но хотела бы отметить, что даже в этом случае мы видим, что у экономики повысились адаптивные способности к разного рода ограничениям. Поэтому и факт того, как экономика отреагировала на вторую волну осенью прошлого года, и то, что мы не видели спада в IV квартале, как это было во многих странах, позволяет нам считать, что риски этого сценария не будут существенными.
ВОПРОС (агентство «РИА Новости»):
По Вашему мнению, как скажется открытие Египта на инфляции в Российской Федерации? Не ожидаете ли Вы всплеска обменных операций из-за этого? Достаточно ли у банков валютной ликвидности для удовлетворения спроса?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Начну с последнего. Мы не ожидаем от этого всплеска обменных операций. И в принципе у банков нет вопросов, нет никаких проблем с валютной ликвидностью, ее достаточно.
Само по себе открытие Египта, на наш взгляд, на инфляции скажется незначительно, все-таки доля небольшая в потребительской корзине. Требуется более значительное открытие границ, чтобы значимо повлиять на внутренний спрос.
ВОПРОС (агентство Bloomberg):
Скажите, пожалуйста, Вы отметили в своем заявлении ограничение на зарубежные поездки как один из проинфляционных факторов. Правильно ли я понимаю, что в базовом сценарии вы предусматриваете, что большинство ограничений не будет снято до конца года?
И еще один вопрос — по ФНБ. Президент анонсировал планы его инвестирования. Как Вы оцениваете это с точки зрения инфляции? И есть ли у вас расчеты, насколько придется сократить покупки валюты, чтобы неттировать расходы?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Что касается зарубежных поездок. Да, действительно, мы в базовом сценарии предусматриваем, но очень постепенное, ограниченное открытие границ. И поэтому в качестве одного из рисков дезинфляционного характера может быть более быстрое, масштабное открытие границ. И это мы будем учитывать в нашей денежно-кредитной политике.
Что касается расходования средств ФНБ. Идут дискуссии, пока нет окончательных цифр. Мы исходим из первоначальных оценок, что это может быть в объеме где-то около триллиона за три года. В этом случае, на наш взгляд, каких-то значимых инфляционных рисков нет. И мы видим, что при текущих ценах на нефть продолжится накопление ликвидной части ФНБ.
ВОПРОС (газета РБК):
Означает ли более резкое повышение ставки вместо постепенного роста, растянутого на два заседания, сигнал о том, что ЦБ будет оценивать целесообразность дальнейшего повышения и что регулятор не будет торопиться с дальнейшим ростом ключевой ставки? Можно ли говорить о том, что активное ужесточение ДКП поставлено на паузу?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Все будет зависеть от того, как будет развиваться ситуация. Все равно достаточно много неопределенностей есть. И в зависимости от этого мы будем рассматривать разные сценарии. Мы действительно видим риски промедления с возвратом к нейтральной денежно-кредитной политике. Вот эти риски могут привести к необходимости более серьезного значимого повышения ставки в будущем для того, чтобы сдержать инфляцию. Я думаю, что мы все хотим этого избежать.
Скорее всего, мы будем рассматривать и сохранение ставки, и 25, при некоторых условиях возможен и больший шаг, но очень много будет зависеть от данных.
ВОПРОС (агентство ТАСС):
Вы сказали, что инфляция будет держаться на плато до середины года, но хочется понять (с учетом новых вводных), возможно ли, что будут новые локальные пики, которые превысят уровень в 5,8%, который мы наблюдали в марте.
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Я так понимаю, что мы говорим о годовой инфляции. Исключать ничего нельзя, потому что сейчас повышенное инфляционное давление но мы, скорее, видим, что до середины года годовая инфляция будет находиться на плато. Будем отслеживать ситуацию, уточнять прогнозы по мере поступления информации.
ВОПРОС («Российская газета»):
Первый вопрос. Из прогноза по траектории ставки можно заключить, что Банк России может перейти к жесткой ДКП уже в этом году, это действительно так?
Второй вопрос. Ожидаете ли вы в связи с повышением ключевой ставки прекращения или, по крайней мере, замедления перетока средств граждан с депозитов в другие формы сбережений?
Третий. Как на инфляцию может повлиять открытие для туристов Египта?
И следующий вопрос. Можно ли говорить о том, что пик инфляции остался позади?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
То, какой будет политика в этом году, будет зависеть от поступающих данных и от уточнения прогноза на следующий год. Напомню, что с учетом лагов денежно-кредитной политики мы уже при следующих решениях будем больше влиять на инфляцию 2022 года. И верхняя граница того прогноза ключевой ставки, средней ключевой ставки, которую мы опубликовали на этот год, показывает, что это может быть умеренно жесткая политика.
Но опять-таки я напомню, что если рассматривать диапазон нейтральной ставки исходя из нынешних инфляции и инфляционных ожиданий, то скорее эту политику можно все-таки охарактеризовать как мягкую, может быть, с переходом в нейтральную. Это пока не самая вероятная траектория, при которой политика перейдет в жесткую.
Что касается перетока депозитов на фондовый рынок, да, повышение ключевой ставки будет иметь следствием и повышение привлекательности такого классического банковского продукта, как депозиты.
Что касается пика инфляции, я уже сказала, что, скорее всего, мы на плато, но насколько годовая инфляция может увидеть и чуть большее значение, это будет зависеть от поступающей информации, эффектов базы прошлого года, потому что в марте (2020 года — Ред.) у нас была достаточно высокая инфляция, а потом ее резкое снижение, поэтому здесь статистически, конечно, может быть серьезное влияние эффектов базы.
ВОПРОС (ГТРК «Калуга»):
У меня вопрос будет следующий. Думаю, регионы меня тоже поддержат. В качестве одного из мотивов принятия нынешнего решения был озвучен динамичный рост внутреннего спроса. С другой стороны, по последней статистике Росстата, рост доходов населения не наблюдается, он скорее немножко провис в прошлом году.
В этой связи у меня вопрос к вам относительно вот этих оптимистичных прогнозов. Чем объясняется вот этот рост спроса или дополнительный спрос, и, соответственно, откуда население будет черпать эти средства? Это сбережения, которые постепенно люди в связи со стабилизацией ситуации выводят на рынок, или есть какие-то другие факторы, может быть, внешние?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Это очень хороший и своевременный вопрос. Он касается, действительно, центральных тезисов, логики наших решений — и в марте, и сегодня. Потребительский спрос. Действительно, спрос зависит не только от текущих доходов, но и от других факторов, таких как текущая норма сбережения. Это то, какую долю от текущих доходов люди используют на потребление или отправляют в сбережения. От накопленных сбережений. Это означает, насколько люди могут компенсировать, например, выпадающие доходы за счет сформированных ранее накоплений. Третий фактор — это доступность розничного кредита.
И по этим факторам что мы видим? Мы видим, что в прошлом году население сберегало больше, чем обычно, в том числе потому что были ограничены туристические поездки. И эти средства могут частично быть направлены на потребление в этом году. Розничный кредит растет достаточно высокими темпами, и в том числе благодаря мягкой денежно-кредитной политике.
И важным фактором является также распределение доходов. Для потребления в первую очередь важны зарплаты, социальные трансферты, т.к. это основной источник доходов для большой части населения, это источник доходов, который направляют на потребление. И мы видим, что, например, реальные заработные платы в прошлом году выросли. Поэтому и влияние падения располагаемых доходов на потребление было чуть более сдержанным, чем многие ожидали.
Кроме потребительского спроса есть и другие компоненты совокупного спроса. И спрос со стороны государства, инвестиционный спрос, внешний спрос, который, мы видим, также активно восстанавливается. Но когда мы говорим, что влияет на инфляцию, влияет не только динамика спроса, но ее соотношение с потенциалом и с расширением предложения.
И здесь мы видим как раз проблемы в том, что рост спроса в ряде секторов, прежде всего потребительских секторов, опережает расширение предложения. То есть мы уже находимся в завершающей стадии восстановительной фазы роста. И дальше рост спроса должен происходить соразмерно расширению потенциала, а это, по сути дела, означает, что денежно-кредитная политика должна быть нейтральной.
ВОПРОС (газета VTimes):
Ипотечные ставки лидеров рынка практически не отреагировали с начала года на рост доходности ОФЗ, ключевой ставки. По льготной ипотеке ряд крупных игроков и вовсе ставки снизил. Не считаете ли вы это фактором риска для банковской системы, недооценки процентного риска ведущими игроками, признаком перегрева, требующим реакции Центрального банка?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Да, считаем, что некоторые признаки перегрева уже есть на этом рынке. Достаточно быстро растет спрос на ипотеку и на жилье инвестиционного класса. И видим некоторое снижение качества ипотечных кредитов. Мы в прошлом году в условиях пандемии, чтобы поддержать ипотеку, снизили надбавки для кредитов с первоначальным взносом от 15 до 20%. И сейчас считаем необходимым вернуться к предпандемическим уровням. Будем обсуждать в ближайшее время это с участниками рынка. И вы знаете нашу позицию по льготной ипотеке.
Мы видим, что в прошлом году в целом цены на жилье выросли гораздо выше инфляции. Данных Росстата еще нет, но предварительные данные первого квартала показывают, что рост цен продолжается. И здесь, конечно, нужно нормализовать темпы роста ипотеки и прежде всего смотреть на доступность жилья, на то, чтобы не было чрезмерного роста долговой нагрузки у людей, которые не в состоянии обслуживать этот долг. И, конечно, банки должны учитывать все эти риски, связанные с такими кредитами.
ВОПРОС (агентство «Интерфакс»):
У меня вопрос в продолжение темы ипотеки. ЦБ месяц назад публиковал доклад о плавающих процентных ставках по ипотеке и о том, что делать с такого рода продуктами. Вот как раз с учетом того, что сейчас началось движение ключевой ставки и риски увеличиваются, принял ли Центральный банк какое-то решение? Как будет регулироваться этот продукт: законодательно или на уровне нормативных актов?
И еще один вопрос, связанный с регулированием экосистем. ЦБ публиковал консультативный доклад, но с точки зрения регулирования банков, которые участвуют в экосистемах, там не были отражены те меры, которые бы ЦБ хотел принять. Обещали это сделать в скором времени. Но все же можете приоткрыть, о чем размышляет Центральный банк, какие инструменты сдерживания рисков обсуждаются в отношении банков, которые вокруг себя строят многомиллиардные экосистемы?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Что касается плавающих ставок, я убеждена, что нужно законодательное регулирование этих плавающих ставок, потому что сейчас проблема в том, что такого регулирования нет. И, в принципе, банки могут быстро нарастить кредитование физических лиц по плавающим ставкам, а это, на наш взгляд, несет большие риски, поэтому нужно вводить регулирование.
Мы сейчас обсуждаем наш доклад. Обсуждение не завершено. Мы получаем замечания, предложения. Конечно, банки хотят здесь меньше регулирования. Будем обсуждать разные варианты. Но возможны и варианты, что называется, пределов колебания ставки, сроков, если даже каким-то образом допускать эту долю кредитов с плавающими ставками.
В ближайшее время будем завершать эту дискуссию. И по итогам этой дискуссии, безусловно, сформулируем наши предложения и сделаем их публичными.
Что касается экосистем, действительно, здесь есть, что называется, два трека и, на наш взгляд, две темы. Они связаны между собой, но они отдельные. Первая — это регулирование экосистем вне зависимости от того, вокруг кого они создаются — вокруг банков, технологических компаний. Это оценка и новых рисков монополизации, и отсутствие арбитража, скажем так, налогового и регуляторного, и создание справедливых условий конкуренции, чтобы наши национальные игроки могли конкурировать с зарубежными участниками. Но есть эффекты, связанные не только с влиянием международной конкуренции, но и с тем, чтобы была и внутренняя конкуренция достаточная, раскрытие информации прозрачное.
Второе — это регулирование деятельности банков, которые начинают вкладывать в экосистемы. У нас сейчас идет обсуждение. Мы видим там ряд рисков. Я отчасти уже называла: например, оценка риска, связанного с вынужденной поддержкой элементов экосистемы. На наш взгляд, это риск иной, нежели просто вложение в непрофильные активы, которые можно, если есть проблемы, продать, подать на банкротство. Но если это экосистемные предприятия, которые между собой связаны, и банк ими владеет, то у него будут ограниченные возможности действия в этих случаях и будет риск вынужденной поддержки таких элементов.
Мы должны это оценить и хотим предложить некоторое регулирование. Ближе к лету, может быть, в летние месяцы готовимся опубликовать консультативный доклад на эту тему, мы с вами его обсудим обязательно.
ВОПРОС («РБК-Вологда»):
Хотелось бы вернуться к теме инфляции. Связана ли она напрямую с курсом валют, и возможна ли в России дефляция на основные виды товаров? И что для этого должно произойти? Затоваривание рынков, когда и так на рынках, на полках в магазинах все есть? Большее усиление конкуренции или же какие-то решения Правительства?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Что касается влияния обменного курса, конечно, влияет обменный курс на динамику цен. Но масштаб этого влияния зависит от многих факторов. И от самого движения, насколько курс изменился, и от устойчивости этого изменения, потому что если это краткосрочные колебания курса, то так называемый эффект переноса (это тот эффект, который транслируется в цены от изменения курса) может быть небольшой. По нашей оценке, он составляет где-то
И это отражает во многом достаточно низкий уровень общей инфляции. Но если изменение курса носит устойчивый характер, то перенос в цены вот этих устойчивых изменений может быть более значительным. Он будет растянут на более длительное время, но может поддерживать инфляционные ожидания, иметь вторичные эффекты. Поэтому в целом, конечно, может быть значимым.
Мы все эти факторы принимаем во внимание, когда принимаем решение по денежно-кредитной политике.
Что касается дефляции, если говорить о локальной дефляции, сезонной дефляции на группу товаров, то, в принципе, это частое явление. Это бывает при высоких урожаях. Мы знаем, что продовольствие сложно хранить, и в конце лета — начале осени производители скорее пытаются продать свою продукцию, потому что она недолго хранится. И конечно, цены в этот период могут падать. Цены могут падать при технологических новациях, мы это видим, например, по многим предметам техники — когда приходит новое поколение, старое поколение начинает дешеветь.
Но если говорить о дефляции как о системном явлении, о снижении общего уровня цен, то это только с первого взгляда выглядит привлекательным и кажется, всем хорошо, что цены снизились. На самом деле за этим может стоять очень опасное состояние экономики и даже не менее опасное, чем высокая инфляция. Что это означает? В условиях дефляции у потребителей нет стимула покупать, потому что они знают, что продукция завтра может быть дешевле. И это означает, что в итоге у компаний падает прибыль, возможность инвестировать, нечем платить заработную плату. Это может привести и к снижению темпов экономического роста, и часто дефляция как раз и характеризует такую болезнь экономики. Поэтому страны, которые с этим сталкиваются, с этим борются.
Но, на наш взгляд, у нас такого риска системной дефляции в стране нет. Мы сейчас говорим о том, что нам нужно сдерживать инфляцию. И для нас очень важно обеспечить стабильно низкий уровень инфляции вблизи 4%. Этот уровень инфляции, на наш взгляд, будет и сохранять покупательную способность доходов, сбережений, и давать стимулы для развития экономики.
ВОПРОС (газета «КоммерсантЪ»):
Какую динамику инвестиций Банк России прогнозирует на
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Мы считаем, что вместе с восстановлением экономики будут, конечно, расти и инвестиции. На 2021 год мы считаем, что рост валового накопления основного капитала будет
ВОПРОС (агентство ТАСС):
Да, добрый день! У меня вопрос по поводу вкладов. Не так давно на встрече с региональными банками представители банковского сообщества предложили повысить размер вклада, с которого взимается налог на доход, с 1 до 3 млн рублей. Как вы на это смотрите, и насколько это реально?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Вы знаете, это вопрос к Правительству, к тем органам, которые определяют налоговую политику.
ВОПРОС (агентство Reuters):
Как санкции США повлияли на отток нерезидентов из ОФЗ в апреле? И как, по оперативным данным, изменились их позиции в ОФЗ?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Что касается оттока нерезидентов из ОФЗ в апреле, отток был незначимым. С 1 по 16 апреля продажи нерезидентов составили 101 млрд рублей. При этом за неделю, которая следовала после объявления санкций, продано ОФЗ на сумму 43 млрд рублей. Надо отметить, что нерезиденты выходили не только под влиянием санкций, но и потому, что изменились мировые ставки. Отток был практически из всех стран с развивающимися рынками. И конечно, что касается нас, немного выросла стоимость риска.
ВОПРОС (газета РБК):
США впервые ввели санкции на бумаги, которые потенциально может выпустить ЦБ. Какие негативные последствия от этого видит Банк России для своих операций? Как ЦБ оценивает риски дальнейшего углубления санкций, в частности, возможного распространения на госбанки? Могут ли попасть в этот список банки под контролем Центрального банка?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Что касается влияния санкций на бумаги, которые выпускает Центральный банк, мы не видим этого влияния, потому что наши бумаги выпускаются для регулирования ликвидности банковского сектора и их покупателями являются российские банки.
Что касается дальнейших рисков санкций, это невозможно оценить. Главное, я всегда это повторяю, нам надо быть готовыми к любому развитию ситуации, к любому сценарию. Поэтому очень важно сохранять не только текущую финансовую стабильность, но и иметь буферы, запасы, инструменты на будущее — то, чем мы и занимаемся. И в частности, одна из причин, почему ограничено влияние санкций, в том числе на рынок госдолга — это то, что уровень госдолга у нас невысокий и его надо поддерживать не очень высоким. Он где-то на уровне 20%, это сильно меньше, чем в большинстве стран.
ВОПРОС (газета «Грани», Чувашская Республика)
Добрый день, вы уже частично ответили на этот вопрос, но все же, есть ли у Центробанка опасения, что из-за повышения ставки просядет рынок кредитования и вместе с тем большее количество физических и юридических лиц будут открывать депозиты, а не вкладывать их в реальную экономику?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Спасибо большое за вопрос. Действительно, он многих беспокоит. Еще раз подчеркну, что наша денежно-кредитная политика призвана обеспечить такую динамику роста кредита, которая отвечает достижению цели по инфляции вблизи 4% и поддерживает рост экономики на уровне потенциала. Поэтому, например, в периоды экономического спада, когда проваливается совокупный спрос, нужно поддерживать более быстрое расширение кредитования, чтобы скомпенсировать временные сдерживающие факторы и быстрее вернуть экономику на траекторию устойчивого роста, что мы и делали в прошлом году. Это и есть контрциклическая политика. А когда уже экономика восстанавливается, восстановилась, нужно, чтобы кредитование росло темпами, соответствующими темпам экономического роста.
И хочу подчеркнуть, мы в нашем прогнозе оцениваем, что динамика кредита будет положительной — кредитование и предприятий, и граждан будет расти.
Что касается депозитов. Депозиты работают в реальном секторе. Ведь важно понимать, что, когда гражданин приносит деньги в банк, они не лежат в хранилище банка, если можно так сказать, мертвым грузом, а работают на развитие экономики. Банк выдает кредиты и таким образом является посредником между вкладчиками и бизнесом. И в этой части более высокая ключевая ставка делает рублевые сбережения или рублевые активы для граждан, рублевые депозиты более привлекательными по сравнению с альтернативами. Это дает большие возможности для банков фондировать свой кредитный портфель устойчивыми пассивами.
ВОПРОС (агентство Bloomberg):
Поздравляем вас с тем, что Российский центральный банк перешел на другую, более высокую ступень инфляционного таргетирования. Теперь вы, как многие развитые страны, публикуете среднегодовой прогноз ставки. Это важный шаг.
В связи с этим вопрос. В вашем прогнозе среднегодовая ставка достаточно высокая — 4,8—5,4%, еще выше в 2022 году —
Также вы подняли прогноз по инфляции, но, кажется, не настолько сильно, насколько среднегодовую ставку. Это значит, что большие семимильные шаги становятся вашей привычной походкой?
А.Б. ЗАБОТКИН:
Спасибо за высокую оценку. Для начала прокомментирую, что не все страны публикуют прогноз ставки. И среднегодовой прогноз ставки, нам неизвестно, кто еще кроме нас публикует. Это действительно наш подход. Но, на наш взгляд, это наиболее информативный формат представления ожидаемой траектории ставки.
По поводу соотношения изменения прогноза инфляции и траектории ставки. Собственно говоря, реагируя на повышенное инфляционное давление таким превентивным повышением ставки, мы достигаем того, что инфляция не отклоняется от нашей цели устойчиво, а возвращается к ней со второго полугодия 2022 года. И, соответственно, та политика, которая заявлена, показывает, что при последовательной реализации политики таргетирования инфляции, действительно, инфляция будет возвращаться к цели.
ВОПРОС (Fomag.ru):
Вы перешли к повышению ставки, несколько шагов сделали. И это, собственно, на руку банкам в том плане, что они могут повышать ставки по депозитам. И в этой ситуации интересно, а когда цели по инфляции достигнете, насколько сложно будет вернуться именно к понижению ставки, учитывая, что банки уже привыкли повышать ставки по депозитам?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Мне кажется, что повышение ставки по депозитам — это на руку гражданам, которые сберегают, повысятся процентные ставки по депозитам, которые банки им платят.
Что касается депозитных и кредитных ставок, их уровень и направленность будут зависеть от развития ситуации. При том, что инфляция (а мы на это работаем и уверены, что это будет) закрепится на уровне 4%, то уровень нейтральной ключевой ставки будет
ВОПРОС (газета VTimes):
Как послание Президента по дополнительным мерам стимулирования экономики повлияло на прогноз инфляции Банка России и решение по ключевой ставке? Речь идет о кредитовании инфраструктурных проектов в регионах, о застройщиках, о новых социальных расходах и так далее.
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Мы учли сейчас и опирались в том числе на оценки стоимости дополнительных мер, озвученные Министерством финансов. На наш взгляд, они не влияют каким-то инфляционным образом дополнительным, потому что предполагается профинансировать эти расходы за счет дополнительных ненефтегазовых доходов, то есть полностью в рамках бюджетного правила. Поэтому здесь никаких инфляционных рисков в настоящий момент мы не видим.
ВОПРОС (агентство ТАСС):
Вы неоднократно заявляли о том, что нужно прекращать административное регулирование цен, и на биржевом форуме говорили о том, что демпфирующие механизмы можно распространить на другие группы товаров. Этот вопрос вы как-то обсуждали с Правительством, или это, скажем так, не входит в вашу сферу? Как-то получило развитие это ваше предложение?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Мы действительно считаем, что от административных мер нужно уходить быстрее, но, насколько я понимаю, Правительство тоже стремится быстрее перейти к рыночным механизмам регулирования. На наш взгляд, административные меры имели очень краткосрочный эффект. Наша оценка, что на инфляции 2020 года это сказалось на уровне 0,1 процентного пункта, то есть инфляция по итогам года могла бы быть на 0,1 процентного пункта выше, если бы не это административное регулирование. А в I квартале это административное регулирование смогло по этим видам товаров сдержать (рост цен — Ред.) на 0,2 процентного пункта.
Но мы видим, к сожалению, что в апреле рост цент на сахар возобновился, на масло ускорился. И мы считаем, что все-таки эти меры, хоть и оказали влияние, но очень ограниченное и краткосрочное, и считаем, что долгосрочно, конечно, это искажает рыночные сигналы производителям, может привести к недоинвестированию по некоторым направлениям, по которым регулируются цены. Но, конечно, есть тема резкого скачка цен на ряд товаров, важных для потребления населения, и социально значимых товаров. И здесь, на наш взгляд, должно быть два механизма.
Первое — адресная поддержка нуждающихся. Это самый оптимальный вариант. И второе — в ограниченном числе случаев применение разных механизмов сглаживания волатильности, таких как демпферы, может быть, плавающие пошлины, которые применяются. Здесь тоже нужно действовать очень аккуратно, делать это в ограниченном перечне случаев — там, где есть очевидные циклические колебания и можно такие механизмы применять. Иначе мы такими в некотором смысле, пусть и более рыночными, но псевдорыночными способами исказим ценовую динамику. И ведь вопрос не только в искажении ценовой динамики, но это влияет на планы производителей, на их желание инвестировать, производить те или иные виды продукции. Мы конкретные механизмы с Правительством не обсуждаем. Эти вопросы действительно прерогатива Правительства, но постоянно от нас звучит, что необходимо переходить быстрее к рыночным способам.
Спасибо большое за внимание! Всего хорошего!