Заявление Председателя Банка России Эльвиры Набиуллиной по итогам заседания Совета директоров Банка России 28 октября 2022 года
Добрый день! Сегодня мы приняли решение сохранить ключевую ставку на уровне 7,50% годовых.
Основные тенденции, которые мы наблюдали в последние месяцы, сохранились. Текущие темпы роста потребительских цен остаются пониженными, годовая инфляция замедляется. Экономика продолжает адаптироваться к происходящим изменениям. При этом возникли новые факторы, которые в среднесрочной перспективе можно отнести к проинфляционным. Прежде всего это усиление геополитической напряженности, частичная мобилизация, а также ухудшение ситуации в мировой экономике. С учетом этого решение о сохранении ставки неизменной сегодня представляется наиболее сбалансированным.
Остановлюсь подробнее на аргументах этого решения.
Первое. Текущее инфляционное давление остается пониженным.
Некоторое ускорение роста цен в сентябре в сравнении с августом связано прежде всего с разовыми факторами: повышением тарифов автострахования и мобильной связи. Если их исключить, то ценовое давление будет ниже 4% в годовом выражении. Продолжается коррекция вниз цен потребительских товаров, которые сильно подорожали весной: стройматериалов, мебели, электроники, части продовольствия. Однако рост цен в целом все же постепенно усиливается в сравнении с очень низкими показателями мая, июня и июля.
Мы ожидаем, что месячный рост цен в декабре будет выше, во многом из-за переноса на декабрь индексации коммунальных тарифов. Это прибавит к годовой инфляции около 0,5 процентного пункта в этом году.
Ценовые ожидания предприятий продолжили повышаться. Инфляционные ожидания населения находятся на повышенных уровнях. При этом пока мы не наблюдаем роста потребительской активности. Сберегательная модель поведения может быть связана с повышенной неопределенностью. Также еще может продолжаться привыкание потребителей к изменившемуся ассортименту.
Новым фактором, влияющим на динамику цен, является частичная мобилизация. В ближайшие месяцы из-за снижения потребительского спроса ее эффекты будут дезинфляционными. Но затем может проявиться проинфляционное действие через изменения в структуре рынка труда, нехватку персонала отдельных специальностей. Все экономические последствия от произошедшего сдвига в структуре занятости оценить пока сложно. Они будут проявляться постепенно через подстройку зарплат и возможное усиление перетока рабочей силы между различными отраслями и регионами.
Мы уточнили прогноз по инфляции на этот год до
Второе. Благодаря более быстрой адаптации экономики к внешним ограничениям снижение ВВП в этом году будет меньше, чем предполагалось в середине года.
Это связано с более позитивной ситуацией в III квартале благодаря промышленному производству и сельскому хозяйству, где в этом году ожидается рекордный урожай. Сельскому хозяйству посвящена отдельная врезка в нашем октябрьском докладе «Региональная экономика». В результате мы улучшили прогноз по ВВП на этот год и считаем, что сокращение экономики составит
Сохраняется отраслевая и региональная неоднородность. После весенней приостановки деятельности началось восстановление в отечественном автопроме. Двузначными темпами растет выпуск лекарств и отдельных видов сельскохозяйственной техники. Большие изменения происходят в транспортной сфере. Международные грузопотоки во многом переориентировались на пóрты Дальнего Востока, доля которых в морском контейнерном обороте увеличилась с 40 до 70%. Пропускная способность железнодорожных магистралей, ведущих к этим пóртам, приобрела определяющее значение. Их загруженность может затруднять экспортные поставки с одной стороны и тормозить наращивание импорта с азиатских рынков — с другой. Есть примеры угольных, нефтеперерабатывающих и нефтехимических компаний, для которых перенаправление поставок на Восток остается серьезной логистической проблемой. Трудности со сбытом вынуждают отдельные компании сокращать производство.
В обновленном прогнозе мы оставили без изменений цены на нефть марки Urals в 2023—2024—2025 годах на уровне 70, 60 и 55 долларов США за баррель соответственно. В этой оценке, с одной стороны, учтено ухудшение прогноза по мировой экономике, в том числе повышение риска рецессии. И результатом может быть снижение глобального спроса на сырье, в том числе на российскую нефть. С другой стороны, страны ОПЕК+ приняли меры по сокращению квот на добычу. Мы считаем, что эти факторы компенсируют друг друга.
Восстановительный рост экономики в следующем году начнется немного позже, чем мы ожидали в июле. Нижняя точка спада придется на середину следующего года. Спрос со стороны госсектора продолжит оказывать поддержку экономической активности. Прогноз по ВВП на следующий год оставлен без изменений — сокращение на
Несколько слов о прогнозе платежного баланса. Мы немного повысили прогноз как по экспорту, так и по импорту на этот год. И прогноз профицита текущего счета увеличен на 10 млрд, до 253 млрд долларов США. Далее на прогнозном горизонте импорт будет восстанавливаться по мере того, как компании будут находить новых поставщиков, налаживать механизмы расчетов и логистические маршруты. А вот экспорт может снижаться под влиянием внешних ограничений. В результате будет сокращаться и профицит текущего счета. Траектория этого снижения примерно соответствует представленной в июльском прогнозе.
Третье. Денежно-кредитные условия в целом оставались нейтральными. При этом с сентябрьского заседания они несколько ужесточились, несмотря на снижение ключевой ставки.
Основной причиной стало усиление геополитической напряженности. В результате выросли доходности ОФЗ, особенно по долгосрочным бумагам. Кроме того, в ответ на отток наличных банки увеличили ставки по вкладам. Что касается ставок по кредитам, то они перестали снижаться. И одновременно банки стали предъявлять более высокие требования к заемщикам. Об этом можно судить по снижению доли одобренных заявок. В итоге в октябре мы уже замечаем признаки замедления кредитования.
Тем не менее кредитная активность пока остается высокой как в розничном, так и в корпоративном сегментах. При этом часть прироста рублевого кредита компаниям связана с замещением валютных кредитов и внешнего финансирования.
С учетом текущей динамики мы повысили прогноз по кредитованию экономики до
Перейду к рискам, которые могут привести к отклонению от базового прогноза. Проинфляционные риски на среднесрочном горизонте возросли.
В части внешних условий можно отметить, что ситуация в мировой экономике ухудшается. Многие страны в течение длительного времени проводили мягкую денежно-кредитную политику, создавая в экономике навес дешевых денег. И эта политика привела к неизбежным в таком случае дисбалансам, усилив риски финансовой стабильности на глобальных рынках. В ответ на высокую инфляцию многие страны резко повышают ставки, что также имеет негативные последствия в виде торможения роста глобальной экономики и повышения стоимости обслуживания долга. На это накладываются эффекты фрагментации мировых рынков и роста геополитической напряженности. Дальнейшее усиление кризисных процессов в мире и расширение санкций означают сдвиг в сторону еще большего сокращения российского экспорта и возможного ослабления рубля с соответствующими проинфляционными эффектами.
Со стороны внутренних условий важным для нас риском остается дальнейшая динамика инфляционных ожиданий и то, повлияет ли их повышенный уровень на сберегательную модель поведения населения.
Кроме того, возросли проинфляционные риски со стороны рынка труда. Увеличение дефицита рабочей силы ведет к конкуренции компаний за персонал и повышению зарплат темпами выше производительности труда.
Существенная группа рисков сосредоточена на стороне предложения. Предприятия постепенно решают проблемы с поддержанием текущей деятельности, но инвестиции в развитие могут сдерживаться как общей неопределенностью, так и сложностями с покупкой и доставкой оборудования. Это означает, что восстановление предложения в будущем может происходить медленнее.
К дезинфляционным можно отнести три группы факторов. Во-первых, сохранение нынешней сберегательной модели поведения. Во-вторых, рекордные урожаи сельхозпродукции в этом году, которые могут оказать влияние на цены внутреннего рынка при сохранении сложностей с экспортом. В-третьих, более быстрое восстановление импорта потребительских и промежуточных товаров. В целом дезинфляционные факторы на прогнозном горизонте выражены слабее, чем проинфляционные.
Наш прогноз базируется на уже опубликованных параметрах проекта бюджета на трехлетку. И предсказуемость бюджетной политики, планомерное снижение структурного дефицита бюджета на прогнозном горизонте являются важными условиями представленной в прогнозе траектории денежно-кредитной политики.
В заключение — о наших будущих решениях. Мы отчетливо видим, что продолжается глубокая трансформация российской экономики. Потребители меняют свои стратегии поведения, бизнес адаптируется к новым вызовам. За последний месяц произошли события, возникли риски, влияние которых на экономику и цены неоднозначно. По мере поступления данных о развитии экономики в этих условиях мы будем дополнительно уточнять наши оценки этих эффектов и их влияние на прогноз. Наши решения будут направлены на возвращение инфляции к цели 4% в 2024 году.
Спасибо за внимание.
Сессия вопросов и ответов
ВОПРОС (агентство «Интерфакс»):
Традиционный вопрос: какие варианты были сегодня на столе по ставке, рассматривал ли ЦБ ее повышение и снижение?
В сентябре вы уже говорили о сузившемся пространстве для дальнейшего снижения ставки. Можно ли уже сейчас говорить, что оно исчерпалось? И несколько ухудшившиеся денежно-кредитные условия не способствуют ли тому, что вы будете придерживаться чуть более жесткой денежно-кредитной политики?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
В этот раз у нас был очень широкий консенсус по поводу решения о том, что ставку надо оставить неизменной.
Что касается наших дальнейших действий, мы считаем, что денежно-кредитная политика сейчас находится в нейтральной зоне, и при этом мы дали нейтральный сигнал.
Что это означает? Это означает, что дальнейшая траектория ключевой ставки, дальнейшая направленность нашей денежно-кредитной политики будет зависеть от поступающих данных по экономике, по инфляции, по инфляционным ожиданиям. И в зависимости от того, какие факторы будут перевешивать, может быть сохранение ставки, движение вверх и движение вниз. Это, по сути дела, и означает то, что у нас сигнал нейтральный.
ВОПРОС (агентство ТАСС):
Релиз был очень подробным, ваше выступление по денежно-кредитной политике, поэтому позволю себе вопросы не по ДКП.
В частности, на каком этапе сейчас процесс борьбы за замороженные резервы? Речь идет про иски.
И другой вопрос. Сейчас в медиаполе появились разговоры о «пузыре» на рынке ипотеки. Вот хотелось бы, чтобы вы прокомментировали этот момент.
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Что касается работы по замороженным активам, я уже не раз говорила, что это достаточно сложная работа. Подготовительная работа ведется, но какие-то дополнительные комментарии, наверное, сейчас давать преждевременно.
Что касается ипотеки. Важный сегмент. Мы видим, что начиная с 2020 года здесь формировалась тенденция, при которой рост цен на жилье опережал рост номинальных доходов населения.
И вторая важная тенденция: у нас динамика цен на жилье на первичном рынке опережала динамику цен на вторичном рынке, и вот этот разрыв усилился. И мы видим, что это может являться косвенным предвестником некоторого перегрева на рынке жилья.
У нас, в частности, вызывало озабоченность, и мы об этом достаточно громко, много говорили, распространение льготной ипотеки от застройщика, которое могло увеличить риски образования «пузыря» на ипотечном рынке.
Сейчас мы видим в целом некоторое охлаждение ипотечного рынка в этих условиях неопределенности.
Объем заявок на ипотеку сокращается, и при этом растет предложение жилья на вторичном рынке и с дисконтами. Это может привести к переориентации спроса с первичного на вторичный рынок, может способствовать в целом сдерживанию цен.
Что касается этих вопросов, мы, конечно, будем отслеживать, но, на наш взгляд, для того чтобы не возникало таких рисков «пузыря» и перегрева, важно развивать именно адресные программы поддержки, а не широкомасштабные льготные (программы. — Ред.), которые могут создавать такие дисбалансы и приводить не к росту доступности жилья для граждан, а просто к повышению цен.
ВОПРОС (РБК):
Первый вопрос будет посвящен сделке «Открытие», которая готовится сейчас.
По мнению оценщика, стоимость группы «Открытие» составляет
На ваш взгляд, готов ли Банк России продать «Открытие» ниже обозначенного оценщиком диапазона, и вообще, является ли вопрос цены «Открытия» дискуссионным?
И второй вопрос сразу тоже задам. 15 октября был подписан указ, в котором ЦБ наделялся полномочиями выдавать разрешения на вывоз валюты больше 10 тыс. долларов.
Кому могут быть выданы такие разрешения, на какие цели и обращался ли уже кто-то за такими разрешениями?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Что касается «Открытия», оценка завершается, но в УК ФКБС пока формальный отчет по оценке не поступил, но даже если поступит, мы не комментируем показатели оценки.
Мы, безусловно, будем вести с покупателем дискуссии по цене. Эти дискуссии будут проводиться, и в любом случае мы намерены завершить эту сделку до конца этого года, поэтому эти дискуссии будут в ближайшее время, конечно, на основе оценки оценщика.
И второе, что касается наших полномочий по указу выдавать разрешения на вывоз иностранной валюты больше 10 тыс. долларов.
Да, такие полномочия у нас появились. Но пока возможности увеличить лимиты вывоза наличной валюты для граждан у нас нет, потому что доступ к наличной валюте ограничен. Безналичные поступают более активно как оплата по нашим экспортным товарам.
Дальше будем смотреть по ситуации.
ВОПРОС (проект Invest Future):
Есть два вопроса.
Первый. Сейчас появились позитивные новости для российских инвесторов о том, что часть активов будет разморожена, около 10%.
Хочется узнать, прорабатывались ли какие-то, возможно, ответные меры по разблокировке и возможности продавать активы для нерезидентов из недружественных стран? Возможно, в таком же объеме, либо какие-то истории, которые будут выглядеть как ответный шаг.
И второй вопрос касается того, что вы сегодня уже упомянули: это геополитические риски и их влияние на кредитные ставки.
Как сейчас Центральный банк оценивает эффект снижения процентной ставки для стимулирования экономики, если банки как раз-таки повышают требования к заемщикам, сохраняя довольно высокие уровни ставок, потому что просто опасаются за невыплаты по этим самым кредитам?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Что касается первого вопроса, действительно, такая информация есть, и частные финансовые институты ведут работу по разморозке замороженных активов наших розничных инвесторов — и через получение лицензий, попытку получения лицензий, и через суды, и через переговорный процесс.
Но пока такого не произошло. С точки зрения ответных мер будем смотреть по ситуации.
Что касается влияния геополитических рисков на кредитные ставки, в целом кредитную активность, действительно, несмотря на то что мы в сентябре снизили ключевую ставку, в последнее время произошел рост кредитных ставок.
Но это отражает повышение риск-премии. Мы своей ключевой ставкой влияем на краткосрочные ставки, ставки денежного рынка. А потом уже ставки для конкретных заемщиков, рыночные ставки (они не администрируемые), они учитывают эти риски, в целом уровень риска в экономике, но и риски конкретного заемщика, уровень его доходов, денежных потоков, задолженностей и так далее.
И конечно, сейчас банки переоценили в сторону повышения этот уровень рыночных рисков. На наш взгляд, мы это уже видим в некотором замедлении кредитования.
Будем смотреть, как это влияет и на прогноз инфляции, и при необходимости уточнять нашу денежно-кредитную политику.
ВОПРОС (РИА Новости):
По оценке Банка России, нужны ли дополнительные меры для балансировки экспорта и импорта и какие это могут быть меры?
И оценивал ли Банк России потенциальный эффект для ВВП России от последнего сокращения ОПЕК+ и введения европейского эмбарго на российскую нефть?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Что касается, как вы говорите, балансировки экспорта и импорта, сейчас у нас изменение потоков экспорта и импорта прежде всего зависит от переориентации на другие наши рынки. И в том числе от расшивки логистических проблем, узких инфраструктурных мест, которые есть, и от организации системы расчетов.
Вот это, наверное, сейчас главное, что влияет на потоки экспорта и импорта в условиях внешних ограничений.
Что касается финансовой составляющей, мы продолжаем считать, что плавающий курс наилучшим образом балансирует интересы экспортеров и импортеров в этих условиях.
Что касается потенциального эффекта от эмбарго, от решения ОПЕК+, от потолка цен, я думаю, что все последствия мало кто представляет, какие они будут, эти последствия, в совокупности.
Тем не менее, поскольку эти последствия могут быть очень разными, для нас важно оставаться консервативными в прогнозе по нефти.
Если вы посмотрите на наш прогноз, мы и в июле были консервативны, и сейчас консервативны. Мы сохранили оценку цен на нефть на будущее, так же как и в июле, потому что было два разнонаправленных фактора.
С одной стороны — действия ОПЕК+, с другой стороны — возможное снижение спроса на российские энергоносители, как под влиянием снижения темпов роста мировой экономики, так и под влиянием разных экспортных ограничений, поэтому для нас здесь очень важно оставаться консервативными.
Есть что добавить, Алексей Борисович?
А.Б. ЗАБОТКИН:
О влиянии санкций на ВВП.
Все объявленные санкции учтены в прогнозе, и влияние есть, поэтому в предпосылках прогноза предполагается, что физические объемы экспорта нефти и нефтепродуктов в следующем году будут несколько ниже, чем по факту сложится по итогам 2022 года.
ВОПРОС (газета «Владивосток»):
На сегодняшний день уровень инфляции практически никак не коррелирует с ключевой ставкой. Фактически каждый показатель живет своей жизнью.
Что мешает более динамично снижать ставку?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Я вот уже, отвечая на предыдущий вопрос, начала говорить о роли нашей ключевой ставки, что ключевая ставка все-таки прежде всего влияет на ставку краткосрочную, а на рыночные ставки уже влияют другие факторы: и риск-премия, и так далее, и так далее.
Но тем не менее ключевая ставка — это очень эффективный инструмент контроля над инфляцией.
Могу привести пример февраля текущего года, когда инфляция, инфляционные ожидания резко возросли, и как раз повышение ключевой ставки стало основным фактором, в результате которого удалось охладить инфляционные тенденции и восстановить финансовую стабильность.
Вы говорите: почему нельзя более динамично снижать ставку. Но мы в принципе ее достаточно динамично снижали, потому что она в феврале была 20%, сейчас она 7,5% — это на один процентный пункт ниже, чем в начале года и на два процентных пункта ниже, чем в феврале. Поэтому мы достаточно активно снижаем ставку, но дальнейшая динамика ставки будет зависеть от того, что будет происходить в экономике, с инфляционными процессами, и очень важен фактор инфляционных ожиданий.
ВОПРОС (телеканал «Россия 24»):
Вопрос про разработку совместных платежных систем с Турцией, с Ираном, особенно после возникших проблем с нашей картой «Мир» в этих странах.
Как сейчас идет, в какой стадии разработка?
И наверное, самый важный вопрос: а когда может полноценно заработать такая система?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Действительно, у нас есть сложности под влиянием санкций, наши партнеры опасаются вторичных санкций, влияния на них, безусловно, при использовании этих платежных инструментов.
Но мы со всеми партнерами ведем работу, она по-разному строится с каждой страной, каждая страна особенная, детали мы здесь, наверное, не комментируем, но пытаемся наладить разные альтернативные возможности, для того чтобы нашим гражданам, которые часто отправляются в туристические поездки, по делам, можно было пользоваться современными методами оплаты.
ВОПРОС (агентство «Рейтер»):
Я хотела задать два блока вопросов, если можно.
Первый — про банковский сектор. Сегодня стало известно, что Ситибанк продает портфель потребкредитов банку УРАЛСИБ. В то же самое время Ситибанк и 44 других банка с иностранным участием — они в списке, который был опубликован на этой неделе. Специальное разрешение будет нужно, чтобы могли происходить сделки с акционерным капиталом данных банков.
Вопросы у меня здесь следующего порядка. Какие будут критерии для получения разрешения иностранным банкам, иностранным акционерам на продажу своих «дочек»?
Означает ли пример Ситибанка о продаже части своего портфеля, что распродавать активы можно и без разрешения, но просто частями?
Третий вопрос в этом блоке, если позволите. Видите ли вы риск того, что, возможно, некоторые банки из этого списка вам придется брать на bailout? Просто потому, что материнские банки перестанут их финансировать.
И еще один вопрос. Уже в другую сторону. Вы упомянули, что мобилизация может иметь проинфляционный эффект, в том числе из-за рабочей силы и так далее. Есть ли у вас предварительная оценка в базисных пунктах, сколько может добавить мобилизация к инфляции?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Что касается работы российских «дочек» иностранных банков. В России мы к ним относимся как к российским банкам, и все регулирование в целом, и надзорная практика построены абсолютно одинаковым образом. Действительно, сделки с активами ряда из них по перечню требуют специального разрешения. Пока такие критерии не установлены. Идет работа над указом, и пока об этом сложно говорить. Будет рассматриваться, видимо, весь набор факторов в этой ситуации.
Какой-то потребности потенциальной в bailout я пока не вижу. Никаких таких случаев, чтобы это потребовалось в ближайшей перспективе, мы не видим, потому что в целом банковская система устойчива.
И по поводу возможности продавать активы. Указ касается только сделок с акциями.
Что касается влияния частичной мобилизации и возможных проинфляционных факторов, их оценки. Действительно, в самом начале я уже говорила, что оценивать их достаточно сложно. Будем ориентироваться на поступающую информацию. Можем сейчас сказать качественно, что в краткосрочном плане это дезинфляционный эффект, в долгосрочном — проинфляционный эффект. Но, может, Алексей Борисович что-то добавит здесь.
А.Б. ЗАБОТКИН:
Добавить, на самом деле, сложно. Собственно говоря, прогноз говорит сам за себя. Прогноз по инфляции по итогам этого года. Он, так скажем, чуть сдвинут вверх и сужен. Эта сдвижка вверх отражает в основном перенос индексации тарифов с июля следующего года на декабрь. То есть все остальные факторы — они как бы сбалансировались.
И на следующий год, если вы видите, у нас тоже прогноз инфляции не изменился, поэтому базовый сценарий, что совокупное влияние всех изменений, которые произошли с июля, на траекторию инфляции — оно примерно нейтральное.
Но, безусловно, это на текущий момент в большей степени экспертное суждение, нежели какая-то четкая эконометрическая экстраполяция прошлого опыта. И в этом смысле на всех предстоящих заседаниях мы будем уточнять эти оценки исходя из поступающих данных.
ВОПРОС (агентство Bloomberg):
У меня два вопроса. Один уточняющий. Собственно, коллеги уже задали вопрос по поводу балансировки экспорта и импорта.
В СМИ появлялась информация, что госорганы обсуждают вариант ограничения экспорта, потому что импорт не получается нарастить быстрыми темпами. Участвует ли Центральный банк, собственно, в этих обсуждениях? И если да, то как вообще вы относитесь к этой идее? И вообще, может ли сработать такое ограничение сырьевого экспорта? То есть вы как-то смотрели эту модель?
И второй вопрос. По поводу новых регионов. Как проходит интеграция новых регионов в региональную структуру Банка России? Принимали ли участие уже представители новых территорий в обсуждении решений по ставке, как и другие регионы?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Что касается балансировки экспорта и импорта, я не знаю и не участвовала в обсуждениях, которые касались бы каких-то административных ограничений по экспорту именно для того, чтобы сбалансировать экспорт и импорт. На мой взгляд, это нецелесообразно делать. Может быть, на что надо смотреть, действительно, в условиях, когда у нас экспорт превышает импорт и возможности накопления резервных активов ограничены, так это не должно быть каких-то мер по искусственному стимулированию экспорта дополнительно. Наверное, только таким образом можно на это ответить.
ВОПРОС (проект ProFinansy):
Возвращаясь к вопросу по ипотеке. На прошлой пресс-конференции мы затронули с вами тему ипотеки под 0,1%, а сейчас появилось новое явление на рынке ипотечного кредитования. Это ипотека с ежемесячным платежом 1 рубль до сдачи объекта. И до 3 лет можно пользоваться такой возможностью, пока объект не сдастся. Более того, в этот период даже не начисляются проценты на основной долг. Это какое-то очень новое явление на ипотечном рынке.
Хочется задать вопрос: какой у вас взгляд на такие ипотечные программы, потому что они вызвали невероятный ажиотаж.
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Действительно, это новый продукт. Мы сейчас внимательно анализируем все последствия так называемой траншевой ипотеки. Мы его назвали траншевой ипотекой. Он пока не получил широкого распространения, но, как мы видим, здесь могут быть риски.
Первое: это может быть риск для застройщиков. Почему? Потому что при такой траншевой ипотеке на эскроу-счет будут поступать меньшие суммы — только первоначальные взносы и вот этот совсем символический первый транш. И счет эскроу будет наполняться медленнее, чем при обычной ипотеке. Но мы видим, что наполнение счетов эскроу дает возможность банкам снижать ставки по кредитам застройщикам, потому что у них есть это обеспечение. И мы видели, что по кредитам застройщикам по этой схеме — они остаются гораздо ниже, чем, скажем, в целом, в среднем по кредитам корпоративному сектору. И поэтому это может увеличить ставку по кредитам для проектного финансирования.
Второе: это может привести к повышенному спросу на жилье в виде объекта инвестирования. Это может быть, действительно, привлекательно для, скажем, даже спекулятивных целей: в расчете на рост цен на жилье люди и компании могут вкладываться в это жилье с целью его последующей перепродажи. И может возникнуть такой почти инвестиционный навес. Это может способствовать инфлированию цен на жилье.
Вот такой ускоренный рост продажи жилья в инвестиционных целях. А это еще больше усилит разрыв между динамикой цен на первичном и вторичном рынке. Мы сейчас это уже видим. И такой разрыв между первичным и вторичным рынком может создавать проблему для обслуживания ипотеки, потому что, когда людям нужно продать жилье, которое в залоге по ипотеке, оно будет на вторичном рынке сильно отличаться по цене от первичного жилья.
И, конечно, здесь возможен мисселинг, так называемые недобросовестные продажи, когда люди естественным образом будут реагировать на низкую стоимость обслуживания кредита в первый период, пока жилье не сдано в эксплуатацию, и не полностью отдавать себе отчет в будущей стоимости обслуживания кредита. Вот эти риски мы видим, но продолжим дальше анализировать, смотреть, как это будет развиваться, и по мере необходимости принимать соответствующие решения в области регулирования.
ВОПРОС (журнал Financial One):
Первый вопрос: сейчас многие эксперты стали говорить о пользе опыта
Второй вопрос по поводу частных инвесторов, которые разделились сейчас на две группы. Одна группа считает, что сейчас все нужно продавать, пока есть такая возможность, биржу не закрыли, и хоть что-то успеть забрать. А другая группа инвесторов говорит: смотрите, как все подешевело, нужно скупать скорее акции сырьевых компаний, потому что на таком низком уровне они никогда не были. Какая из этих групп инвесторов права?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Что касается первого вопроса, действительно, у нашей экономики появились новые задачи. Хочу отметить: при этом старые задачи никуда не делись. И мы, действительно, перешли в период серьезной структурной трансформации, на которую оказывает влияние множество факторов. Я даже не буду их перечислять. И по моему глубокому убеждению, такая трансформация может быть успешной только на базе рыночной экономики.
Безусловно, государство должно поддерживать эти структурные изменения, расшивать узкие места в инфраструктуре и так далее — то, чем занимается сейчас Правительство.
Но перераспределение ресурсов в наиболее эффективные секторы, отрасли, предприятия, конечно, должно быть полностью на рыночных условиях. И мы, кстати, видим, что экономика гораздо лучше подстроилась к ограничениям с февраля месяца, быстрее и лучше, чем многие ожидали.
Это во многом благодаря тому, что механизмы подстройки были рыночными, лично я в этом никак не сомневаюсь.
Второй вопрос касается разных стратегий, разных подходов частных инвесторов. Они всегда бывают разными. Есть, действительно, инвесторы, которые покупают на дне рынка. Есть те, кто продолжает сбрасывать, но хотела бы сказать, что возможности для инвестирования, несмотря на некоторые ограничения, в основном связаны с действием недружественных стран. И по классу бумаг, и по использованию их инфраструктуры. Они есть. Но набор финансовых инструментов остается достаточно широким, и конечно, частные инвесторы могут смотреть, куда вкладывать свои ресурсы, диверсифицируя, на мой взгляд, свои портфели.
ВОПРОС (ОТС-Горсайт, Новосибирск):
Уже звучал вопрос по поводу замороженных золотовалютных резервов. И я бы хотела его продолжить, потому что несколько раз слышала высказывания экспертов, что если так сложно вернуть эти замороженные резервы обратно в экономику, то почему бы ЦБ не эмитировать соответствующую эквивалентную сумму в рублях, чтобы эти деньги в экономику вернулись?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Давайте, может быть, несколько напомню историю.
Когда наполняли золотовалютные резервы и Банк России в прошлом покупал у экспортеров валюту, в обращение вводились новые рубли. То есть мы в тот момент выпускали в обращение новые рубли. И тот факт, что в последующем эти приобретенные активы были заморожены, никак не влияет на судьбу тех рублей, которыми Банк России оплачивал покупаемую валюту. Этими рублями экспортеры выплачивали зарплату, осуществляли платежи поставщикам, и эти рубли обращаются в российской экономике уже не первый год.
Так что нет никакой необходимости эмитировать рубли, чтобы возвратить деньги в экономику. Рубли никуда не пропадали из российской экономики.
ВОПРОС (телеканал НТВ, программа «Деловые новости»):
Вопрос про курсы валют — точнее, про обмен наличных.
В некоторых банках курсы на покупку и продажу очень сильно отличаются, практически в два раза: покупка — 40, продажа — 75.
Собирается Центробанк что-то с этим делать? И вообще, беспокоит ли регулятора такая большая разница?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Действительно, спреды на продажу/покупку наличной валюты увеличились. Это отражает тот факт, что мы столкнулись с серьезными ограничениями по поступлению наличной валюты в нашу страну.
Банки сами устанавливают эти спреды в зависимости от того, сколько валюты им продают граждане, сколько они готовы продать обратно этой валюты.
Мы не собираемся в это вмешиваться, потому что это позволяет балансировать спрос и предложение наличной валюты со стороны наших граждан и бизнеса.
ВОПРОС (Frank Media):
У меня два вопроса. В первом полугодии банковская система сработала в минус. Мы помним эти минус 1,5 триллиона.
Но что касается второго полугодия, то мы слышали в том числе оценки Центрального банка относительно того, что несколько месяцев банки находятся в положительной зоне с точки зрения прибыли, и два наших ведущих госбанка обещали нам, что банковский сектор вернется к прибыли в 2023 году.
Хотелось бы понять, будет ли Центральный банк распространять свою рекомендацию не выплачивать дивиденды на 2023 год с учетом того, что выплаты от Сбербанка, скажем, бюджету точно бы не помешали.
И второй вопрос касательно конвертации. Мы видим, что некоторые банки-брокеры фактически начали принудительную конвертацию валюты. Хотелось бы прояснить позицию ЦБ по этому поводу. Все-таки как вы относитесь к тому, что условия для клиентов меняются?
И в одном из комментариев ЦБ сообщал, что если это допускают новые тарифы и если клиентов уведомляли заблаговременно, то такая практика имеет место быть. Но вопрос к вам: «заблаговременно» — то есть какой срок вы считаете оптимальным? Потому что сегодня в сообщении одного из банков был пассаж о том, что наш корсчет с 1 ноября не работает и, пожалуйста, до вечера 31 октября выводите доллары. Это всего лишь один рабочий день, не считая вечера пятницы сегодняшнего. Такой срок, конечно, заблаговременным не назовешь.
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Что касается банковской системы, действительно, прибыльность банковской системы восстанавливается. Ожидаем, что эта тенденция продлится в 2023 году.
Что касается политики по дивидендам, у нас и на этот год рекомендация была не выплачивать дивиденды тем банкам, которые пользуются нашими регуляторными послаблениями, но, если они не пользуются регуляторными послаблениями и у них есть прибыль, они могут выплачивать дивиденды. Мы будем дополнительно рассматривать, нужно ли эту рекомендацию сохранять на будущее. Может быть, действительно, в этом не будет такой целесообразности, как в этом году.
Что касается так называемой принудительной конвертации валюты. Наша позиция заключалась и заключается в том, что если это не предусмотрено договорами, то принудительной конвертации валюты в рубли не должно быть.
И у граждан, у клиентов должен быть выбор: оставить свои средства в иностранной валюте, беря на себя риски, комиссии и так далее, либо конвертировать в рубли.
Мы, кстати, видим, что люди сами добровольно сейчас достаточно активно конвертируют из иностранной валюты тех стран, которые ввели санкции, в рубли или в валюту дружественных стран. Но выбор такой должен быть.
И вы правильно задали вопрос по поводу заблаговременности введения таких правил в договоры либо общие правила, к которым присоединяются. Мы внимательно будем отлеживать, чтобы у граждан, у клиентов было достаточно времени для того, чтобы делать этот выбор осознанно.
ВОПРОС (агентство «Интерфакс»):
Первый вопрос связан с «дочками» иностранных банков. Уже несколько сделок было объявлено, помимо УРАЛСИБа.
Допустим, на днях «Мерседес» заявил, что он продаст российскому инвестору ряд активов, включая «Мерседес Банк». Получал ли Центральный банк ходатайство на покупку российским инвестором этого банка? И выдал ли разрешение с учетом того, что он находится в списке, завязанном с указом Президента?
И HSBC также сообщил, что он не оставляет попыток продать свою «дочку» российскому инвестору. Как сейчас обстоят юридически дела с этими сделками?
Второй вопрос. Не стал ли отъезд значительного числа граждан из страны после 21 сентября значимым макроэкономическим фактором? И не рассматривал ли ЦБ в связи с этим какие-то дополнительные ограничения на трансграничные переводы?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Что касается «дочек» иностранных банков и желания иностранных банков продать их другим инвесторам, у меня нет сейчас информации, поступал ли такой запрос по первому банку, который вы назвали.
В любом случае мы не можем дать разрешений вне процедур, которые установлены указом. И все процедуры, которые в указе есть, будут соблюдаться.
Второе. Что касается отъезда части наших граждан, мы не рассматривали в связи с этим дополнительных ограничений на трансграничные переводы.
ВОПРОС (агентство ТАСС):
Есть ли оценка спроса на кредитные каникулы для мобилизованных граждан и насколько четко работает этот механизм?
Фиксировал ли ЦБ жалобы на исполнение этого закона?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Мы собираем информацию и будем ее ежемесячно публиковать. Будем публиковать объемы реструктурированных кредитов или кредитных каникул, которые предоставлены в соответствии с законодательными нормами.
Что касается механизма, мы отслеживаем, как он работает. Работаем в том числе с банками для того, чтобы банки с пониманием относились к предоставлению таких кредитных каникул. Например, одним из обстоятельств было получение доверенности. Мы разъяснили банкам, что доверенность может быть в простой форме. Какие-то другие вопросы возникают.
Конечно, к нам поступают звонки, жалобы. Всего около 300 таких обращений поступило в наши колл-центры. Там есть и просто вопросы для понимания, как работает механизм. Но по каждому случаю нарушений прав мы, конечно, будем реагировать и проводить соответствующую работу с банками, для того чтобы этот механизм работал наиболее эффективным способом.
ВОПРОС (агентство Reuters):
Может ли в декабре продолжиться понижение ключевой ставки или пауза будет более длительной?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Я Алексея Борисовича попрошу ответить.
А.Б. ЗАБОТКИН:
Я повторю то, что уже сказала Эльвира Сахипзадовна в ответе на один из первых вопросов, что по итогам сегодняшнего заседания был широкий консенсус как в части решения оставить ставку неизменной 7,5%, так и в части нейтрального сигнала. Соответственно, если бы мы рассматривали значимую вероятность понижения ставки на ближайших заседаниях, об этом было бы сказано в пресс-релизе.
ВОПРОС (ГТРК Тыва, город Кызыл):
Очень много выплат сейчас из-за СВО. Повлияет ли это на уровень инфляции?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
В целом по стране мы не ожидаем, что это повлияет на инфляцию, потому что эти выплаты проводятся в рамках тех расходов бюджета, которые уже предусмотрены.
И кроме того, мы не видим, чтобы домохозяйства, которые получают эти выплаты, начали бы активно их тратить. Мы видим как раз, что чуть усилилась сберегательная модель поведения, это сбережения в силу предосторожности, что называется.
Мы не ожидаем, что эти дополнительные выплаты окажут проинфляционное воздействие до конца года. Конечно, ситуация в разных регионах может складываться по-разному, в зависимости от уровня доходов в регионах. Будем анализировать и мониторить ее.
ВОПРОС (газета «Известия»):
Вчера Президент на Валдайском клубе заявил, что перед мероприятием консультировался с ЦБ и Правительством и может констатировать, что пик экономических трудностей позади.
Такое мнение ему высказали в Центральном банке? Согласны ли вы, что они позади? И чем это можно аргументировать?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Действительно, были сложные моменты, связанные с подстройкой экономики к тем ограничениям, которые были введены весной прежде всего. Мы видим, что эта адаптация происходит достаточно активно и лучше, чем были ожидания весной и летом, но это не означает, что впереди у нас легкие задачи.
У нас сложнейшие задачи структурной перестройки, и, безусловно, внешнее давление сохраняется и может усиливаться. Мы все это прекрасно понимаем, и впереди достаточно сложный процесс структурной перестройки экономики, для того чтобы она вышла уже на устойчивую траекторию развития.
ВОПРОС (медиапроект «Фанимани»):
У нас было уже два эпизода — о напоминающих bank run, когда люди выходили в кеш. Это происходило в феврале, и это произошло 21 сентября.
Как Центральный банк оценивает риски? И выдержит ли система, скажем так, третий подобного рода bank run?
И второй вопрос еще, если позволите. Как бы вы прокомментировали идею Правительства финансировать дефицит бюджета из Фонда национального благосостояния? То есть при замороженных валютных ЗВР и невозможности зеркалировать использование ФНБ, по сути, является эмиссией, скажу проще. Как вы оцениваете вклад в инфляцию данного аспекта?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
По первому вопросу. Я бы не назвала это bank run, потому что обычно набег на банки случается, когда люди перестают верить в финансовую устойчивость конкретных банков. Это все-таки были несколько другие явления. Особенно в сентябре во многом люди забирали средства из банков в силу создания сбережений, в силу такого мотива предосторожности, что называется. И кстати, вывод средств из банков сейчас был более плавным и меньше, чем в феврале.
В феврале банковская система справилась с этим спросом на ликвидность. И сейчас справилась, и справляется.
Во-первых, кроме того, что система находится в структурном профиците, банки умеют управлять ликвидностью и, если нужно, повышают ставки по вкладам. Мы видели это в феврале, когда повышение ставок по вкладам вернуло деньги в банковскую систему. Кстати, сейчас последние данные тоже показывают, что деньги начали возвращаться в банковскую систему.
Кроме того, у банков всегда есть подстраховочный механизм — они могут получить ликвидность у Центрального банка под обеспечение. Обеспечение это сейчас очень большое: на 9 трлн рублей ценных бумаг и на 9 трлн рублей дополнительно нерыночных активов.
По мере необходимости они всегда могут по стандартным инструментам получить эту ликвидность. Поэтому никаких вопросов о том, что система не справится с оттоком ликвидности, быть не может.
Что касается второго вопроса, Алексей Борисович.
А.Б. ЗАБОТКИН:
В дополнение по первому вопросу. Главным индикатором того, что система с этим справляется, является то, что ставки денежного рынка остаются вблизи ключевой. Это означает, что никакого сквиза (сжатия. — Ред.) ликвидности в банковской системе нет, она вполне получает необходимую гибкость в управлении своей ликвидностью через наши стандартные операции.
Что касается вопроса про ФНБ, здесь, я думаю, требуется несколько более широкий ответ. Надо сказать, что влияние бюджетной политики на инфляцию реализуется через вклад бюджетной политики в совокупный спрос и прирост денежной массы.
И на динамику денежной массы, в свою очередь, влияет совокупное значение дефицита бюджета. Использование средств ФНБ — это всего лишь один из методов финансирования дефицита.
Поэтому для прогноза инфляции, для нашего макроэкономического прогноза, для наших решений по денежно-кредитной политике важна траектория структурного дефицита.
И опять же, как это было отмечено в заявлении Председателя, мы учитываем объявленные бюджетные правила Правительства в том виде, в котором они внесены в Думу в виде трехлетнего бюджета. И в первом чтении они уже одобрены Парламентом. Мы учитываем их в прогнозе и прогнозной траектории ключевой ставки, которая опубликована в очередной раз сегодня.
При бюджетной политике, которая отражена в бюджете, инфляция в следующем году будет
При бОльших объемах бюджетного дефицита (еще раз хочу подчеркнуть, что вопрос именно в дефиците, а не в том, как он конкретно финансируется) вклад бюджета в динамику спроса и денежной массы будет больше.
Другим фактором, который влияет на спрос и денежную массу, основным таким фактором формирования денежной массы является кредит частному сектору и кредит экономике. Соответственно, чтобы удержать инфляцию на той же траектории и вернуть ее к 4% в 2024 году в условиях, когда вклад бюджета больше, вклад кредита экономике должен будет быть меньше.
И соответственно, это потребует проведения более жесткой денежно-кредитной политики и более высоких значений ключевой ставки. Но опять же, тот прогноз, который сейчас сформирован, он в полной мере опирается на те бюджетные планы, которые на текущий момент у Правительства сформированы.
Спасибо за внимание!